А сейчас покойный супруг подсовывает очередное испытание. Даже будучи в могиле, глубоко под землей, он все еще способен меня мучить, все еще терзает, как терзал на протяжении восьми лет.
В какой-то момент, когда за окном была темнота, а часы показывали три часа ночи, я грешным делом подумала забраться на подоконник и совершить первый и единственный полет с шестнадцатого этажа. Так мне хотелось заглушить мысли, которые словно рой пчел жужжали в голове, не давая и секунды покоя. Это решение показалась мне настолько спасительным, что принесло временное облегчение.
Но через несколько секунд ужаснулась, что она вообще об этом подумала. Я же не такая слабохарактерная, чтобы так кардинально уходить от проблем. От моей смерти никому не будет легче.
Так и не приняв окончательное решение, я рухнула на кровать, чтобы забыться, не думать обо всем хоть несколько часов. Мозг отключился так быстро, что я даже не успела полностью забраться на постель, снять макияж и раздеться. Как была в черной юбке и блузке, так и заснула прямо поверх одеяла. Даже знакомого покачивания не успела почувствовать, просто отключилась.
Настойчивая трель прорывалась в сознание. Она раскачивала мозг, заставляя думать, просыпаться. Но от этой мелодии начинала болеть голова, она просто раскалывалась на мелкие части.
Попыталась подняться с кровати, но свинцовые конечности и чугунный затылок тянули обратно.
Как же я докатилась до такого? Как стала женщиной, которая напивается, а с утра умирает от похмелья? Мне все лишь двадцать шесть, и у меня вся жизнь впереди. Как я из правильной девочки превратилась вот в это подобие человека?
Пока вставала, испытала всю гамму эмоций: от омерзения до жалости. Но стоило подойти к зеркалу, как отвращение осталось единственной эмоцией, которую я чувствовала по отношению к себе. Косметика размазалась, светлые волосы торчали в разные стороны, лицо опухло, а одежда помялась. Сама себе напоминала бомжиху с вокзала. Да еще и тошнота, которая неизменно сопровождала после трех выпитых бутылок шампанского. Только успела добежать до туалета.
Снова послышалась невыносимо противная трель телефона. Она отдавалась набатом в голове. Только чтобы прекратить эту пытку, взяла телефон в руки и приняла вызов.
— Ада, где тебя носит? Ты же должна была приехать? Миша ждет! — орала в трубку мама.
Так оглушительно она это делала, что у меня заложило уши от крика. Надо же так верещать! Но я тоже хороша. Только сейчас вспомнила, что обещала отвезти Мишу в парк, покормить уток, а сама только встала. Да и за руль сесть точно не смогу.