Лерва являлась отличным примером скрытного и очень расчётливого человека. Тихая, умная и знающая множество тонкостей вигенвагенского быта. В столь короткие сроки с такой лёгкостью организовать сразу несколько весьма прибыльных дел, да ещё и при этом умудрившись собрать большое количество разношёрстных женщин под своим началом. Поразительное умение, характеризующее прагматичного и крайне мозговитого человека.
— Чудо, не иначе… — Развела руками женщина, пытаясь спрятать под доброй усмешкой и едва приоткрытыми глазами истинные эмоции.
— Чудо, это когда за сутки умирает целая семья, а их надел отходит в руки какой-то рабыни, когда вокруг множество благородных и более достойных жительниц Тэтэнкофа, — подойдя к той вплотную, как можно тише проговорил я. — Почему столь шикарное строение отдали вам, а не Вигенвагенам или лордессам? Пока этот вопрос меня интересует куда меньше, чем то, как вы умудрились снять чёртову метку. Но если вы хотите поиграть со мной в угадайку, я могу обратиться за помощью к тем, кто точно заставит вас и ваших женщин говорить, — устав от этих игр в добрых соседей, попытался надавить я.
— А вы, молодой человек, не так просты, как кажетесь на первый взгляд, — слегка поправив свой строгий аналог смокинга, с ноткой недовольства, беспокойства и тревоги в голосе заявила Лерва.
— Без любезностей и ближе к делу, пожалуйста… — заглянув в наполненные злобой и недоверием ко мне глаза, с максимальной мягкостью в голосе попросил я.
Чертыхаясь, женщина скинула с себя пиджак, неспешно расстегнула пуговку на рукаве белой рубаки, а после, задрав ту, показала странной формы метку. Ничего необычного — подобные этой я много раз видел на руках и телах других рабов — но всё же она изменилась, когда та, прошептав несколько слов, заставила её полыхнуть красным свечением, а следом исчезнуть. Повторив заклятие, но в обратной форме, старуха вновь вернула на руку точно такую же тёмную татуировку.
— Я и вправду потомок древнего и важного рода, проживавшего далеко на Востоке. Но главная моя ценность не в том, что я из знати, а в том, какой силой обладал мой род. «Хабэ» — разрушители оков, так звали нас на родине, и именно из-за этого сородичи нас и уничтожили. Мы были единственной живой силой восточной Империи, способной разрушать любые рабские печати. Клятвы, данные на крови и перед Богами, для нас являлись лишь пустыми словами. Долгое время пряча свои силы, я жила, как обычный человек, а после очередного набега попала в рабство. Приказывали копать — копала, рубить — рубила, требовалось пить мочу — спрашивала лишь в каком количестве… Я хотела жить, но моя сила, накапливавшаяся и срабатывавшая произвольно, всегда в этом мешала. Спустя несколько бунтов меня, едва живую и якобы свободную, нашла в лесу и приютила младшая из Хорвардов. Хорошие люди пригрели меня, дали кров, одежду, работу, и я, как потомок древнего рода, веками служившего лишь нашей царице, приняла их, как своих господ. Со временем те узнали о моей силе и даже больше, предложили лично взять на себя главенство над рабами. Старуха Хорвард с годами сдавала, а всё, за что бралась я, приносило деньги, вот и доверилась мне.