– Мадам! Попробуйте орешки.
Женщина даже не взглянула в сторону протянутого в ее сторону совочка с горкой сладкого арахиса, продолжая величаво шлепать босоножками к пляжу. Камиль хотел было увязаться за ней, но тут же махнул рукой (что было на него совсем непохоже):
– Э-э! Американцы очень скупы, верно про них говорят. Что для нее десять дирхем? Да…
Он огляделся. По дорожке, стиснутой с одной стороны оградой отеля, а с другой глухим забором такого же, но только еще возводимого, к пляжу пока больше никто не шел. Камиль вернулся к своему складному столику, аккуратно пристроил возле горки коричневых орехов совок и принялся раскрывать зонт – вместо привычной утренней облачности уже вовсю светило солнце. Напротив него, по другую сторону дорожки, в том месте, где она уже ныряла в песок пляжа, прислонившись спиной к серой бетонной плите забора, сидел, как и всегда по четвергам, старый Фарук. Он сидел прямо на земле, подстелив под свое костлявое седалище потрепанный молитвенный коврик и перед ним на перевернутом ящичке из-под кока-колы, помнившем, вероятно, уход с континента французов, лежали в полиэтиленовом пакете три апельсина. Фарук сжимал сухими жилистыми лапками деревянную клюку и невозмутимо смотрел на океан сквозь огромные старомодные очки. И как всегда, он был нелеп и смешон.
С дальнего конца дорожки, истекавшей из городской улицы, послышался хруст мелких камешков – к пляжу шла стройная девица в небрежно повязанном поверх бедер платке. За ней со скучающим видом тащился оплывший жиром мужчина в обтягивающей пузо футболке и шортах, из брючин которых, словно карандаши из стаканов, торчали две мосластые щетинистые ноги. Камиль бросил возню с зонтом, проворно подхватил свой совочек и бросился им навстречу.
– Месье! Попробуйте сладких орехов!
– М-м-м…
«Месье» не интересовали ни орехи, ни намечавшийся торг и Камиль немедленно обратился к девице:
– Мадам! Вы никогда не пробовали ничего подобного!
«Мадам» сунула предложенную горсточку орехов в рот «месье» и подозрительно осведомилась:
– Ну и how mach?
Камиль с готовностью подскочил к столику, приподнял заготовленный кулек и выдал:
– Всего восемьдесят дирхем.
– Скока?! Эйти дирхем? Да ты с дуба рухнул, дядя!
Камиль отлично понял незнакомую речь, но ничуть не смутился:
– Мадам! Такого товара вам не найти нигде в округе! Это лучшее.
– Не пудри мне мозги. Слышь, Лёсик, он думает, что мы этого говна у себя не видали.
– М-м… – равнодушно прожевал в ответ толстяк. Камиль не думал сдаваться:
– Хорошо! Семьдесят пять.
– What? Да на вашем гребаном бульваре это барахло стоит десятку. Слышишь ты? Ten дирхем! Understand?