– Один человек уже замарал из-за меня руки в крови. Больше я этого не допущу. Мой преподаватель научил меня не совершать одни и те же ошибки дважды. Вы правы, я устала и должна выспаться. Если можно, распорядитесь, чтобы меня не будили. Я могу проспать несколько дней.
– Хорошо.
– Какие инструкции у ваших людей насчёт меня на случай, если вы не вернётесь? – Боялась спросить, но должна была.
– О тебе позаботится мой наследник.
Мне снился новый год. Спрятанная от мира, я жила без календаря. Мне с избытком хватало часов на руке, которые я никак не могла снять. Поэтому информация о наступлении праздника удивила меня. Доктор Разумовский с особой осторожностью ненавязчиво постарался намекнуть, что неплохо бы отметить.
К тому времени я уже спокойно смотрела на себя в зеркало. За прошедшие месяцы я набрала потерянный вес, на лице появились пухлые щёки и румянец. Я хотела перемен. Любых. Пусть даже во внешности. Чтобы занять руки и мозг экспериментировала с макияжем, превращая себя то в леди вамп, то в готическую женщину. Рассматривая набор косметики, выпрошенный у Разумовского, вспоминала детство, когда мы с Киссой добрались до маминой косметички и перепробовали всю её на себе. На лице Киссы я изобразила кошачью мордочку, она визжала от восторга. Нам тогда было весело. Нас потом, конечно, наказали, но это того стоило. Разумовский не одобрял моего нового увлечения, безуспешно продолжая уговаривать сесть за учебники, практически силой впихивая в меня знания при малейшем поводе. Я сопротивлялась. Иногда демонстративно затыкала уши или отобрав очередную книгу бросала её в печь. Тогда доктор пошёл ва-банк, заменив обычные учебники на редкие издания. Жечь их рука не поднималась. Только вот Разумовского я начинала ненавидеть за его настойчивость. Потом я вспомнила, что он хирург, настоящий, истинный, прирождённый и моё упорство развито не так хорошо, как у него. Приходилось делать вид, что слушаю и понимаю его, лишь бы отстал ненадолго. Делать вид получалось неважно, ведь я не просто всё понимала, а моментально запоминала. Ещё никогда мой мозг не работал так хорошо. Я сопротивлялась знаниям, которые усваивались против своей воли, но даже в те редкие моменты, когда Разумовского не было рядом и царила полная тишина, в моей голове бесконечно проходили лекции.
Я начала проводить меньше времени в стенах дома, старалась не попадаться на глаза доктору, практически ломая себя, заставляла мозг думать о чём угодно только не о медицине. Моим другом стал самоучитель немецкого. Увидев его, вспомнила, что могла сейчас находиться в Германии, работать и учиться. Только Ирбис нашёл бы меня и там. Доктор Разумовский ошибался, думая, что со временем Барский изменится. Теперь точно нет. По ночам, пытаясь избежать очередного сновидения, где он терзает моё тело, а я позволяю это делать, пыталась найти путь развития событий, при котором смогу вернуться обратно. Проигрывала в голове множество вариантов, одним из которых была встреча с Ирбисом. Сколько должно пройти времени? Поговорить с ним лично, по телефону, или написать письмо? Что сказать? Продолжить врать или рассказать всю правду? Что от него ожидать в результате? Какой вердикт он вынесет мне в этом случае? Ради шанса вернуться к прежней жизни я была готова пережить свой кошмар снова или не жить вовсе. И как только во мне зарождались зачатки смелости, я вспоминала, что есть ещё Кисса и её ребёнок. Врать я больше никогда и никому не хотела, а у чистой правды были тяжёлые побочные эффекты.