И эскадра поплыла назад. То есть поехала. То есть, пардон, ушла на возвратную космическую траекторию.
После этих своих слов Император немного покомкал носовой платок, смахнул скупую слезу, и прямой эфир погас.
Тут уже в народе раздалось громкое недоуменное безмолствие.
Затем началось вообще странное.
Уволенный на пенсию Проникаев стал ходить по всем кабакам галактики, напивался, плакал, во всеуслышание намекал присутствующим, что Император струсил; сморкался, жаловался на маленькую пенсию, но при этом клялся жестоко отомстить Чужке и все равно поймать его.
– Я все равно тебя поймаю, гаденыш! – орал Проникаев, грозя кулаком в гиперпространство.
Заканчивалась такая эскапада обычно тем, что Проникаева отвозили в вытрезвитель, где он и проводил ночь.
Ну а с утра все начиналось сызнова: кабаки, ругань, жалобы, угрозы, вытрезвитель.
И так три недели.
В Галактполе начали верить, что Проникаев сломался. Хотя это и невозможно. Но факты на лице. Или налицо.
В ИБЕ тоже начали верить, что Проникаев сломался.
И боярщина также начала верить, что Проникаев сломался.
И даже народные массы начали верить.
И еще кое-кто, собиравшийся по пятницам в Оперном театре пения пятой колонны, – он тоже начал верить.
Майор Честнов взял паузу, извлек из футляра коллекционную балалайку и виртуозно сыграл первые три аккорда гимна Галактпола «Наша служба и опасна, и трудна». После чего убрал балалайку обратно в футляр.
Курсанты разразились было аплодисментами, но Честнов приказал им отставить.
– Здесь у нас не балалаечный концерт, товарищи курсанты, а закрытая лекция. А посему продолжим.
И он продолжил:
– Однажды, темной беззвездной ночью, когда Проникаев, пошатываясь, выходил из кабачка «Дожившие до пенсии», на него напали.
Майора попытались убить.
В подворотне к Проникаеву расхлябанной походкой подошли четверо молодых людей, с виду – мажоров. Один из них грубо пробасил:
– Эй, дедушка! Закурить не найдется?
– Не курю, – смиренно ответил Проникаев, достал пачку «Мордосских», чиркнул зажигалкой и выпустил струю дыма прямо в рожу вопрошавшему.
– Но в протоколе так никогда не пишите! – предупредил Честнов. – Надо писать не «в рожу» и уж тем более не «в харю». А – «в лицо».
Короче – пишите в протоколе грамотно.
– Проникаев не зря закурил после ответа «не курю». Это парадоксальное действие имело своей целью не только спровоцировать нападавших, хотя и это тоже.
Но, главное, Проникаев при свете зажигалки – как вы помните, была ночь в подворотне – хотел получше рассмотреть лица нападавших.
И это ему удалось.
Нападавшие были вампирами. Проникаев успел заметить клыки.