Я обняла его, поцеловала в щечку. Он улыбнулся, уперся лбом мне в плече.
– Хорошо, сейчас мне. – вздохнул он,– я как подумаю, что мог тебя потерять, в нутри все леденеет. – И поцеловал меня в ответ.
– По своим связям мы узнали, что существует отдельная служба, как раз расследующая серийные убийства. –продолжил Никита.– Бросили службу, воспользовались связями, стали следователями по расследованию серийных убийств. Землю переворачиваем, а найти не можем. Они умные, каждый раз все делают не так, как прежде. Жертв между собой не имеют не чего общего, только день смерти.
В тот день, когда я тебя встретил в парке, мы знали, что там будет труп, по всему периметру был расставлен патруль, надеялись что заметим что то подозрительное. А прибежала ты, ко мне в руки. Понравилась тогда, смешная была – напугана до смерти, а гордость хотела сохранить. Мне захотелось узнать тебя по- ближе. Придумывал причины, а потом эти сообщения, которые тебе начали приходить. Я самого начала знал, что это не просто невинная шутка, многое повидал.
Никита закусил губу, стараясь правильно подобрать слова, я сидела тихо, понимая, что сейчас надо молчать.
– Тогда, на пристани, я звонил в свое отделение, и диктовал им номер, который тебе писал, я его запомнил, что бы навели справки. А потом этот дохлый кот, у тебя в квартире…..– Никита поморщился. – Там уже было понятно, что надо с этим что то делать. Тебя без присмотра не оставляли. Гена подвозил до работы, а странный мужик, который к тебе пристал с котом, это Васильевич, ему показалось забавным так тогда одеться, ну и еще…. – Никита отвел взгляд, – твой телефон просматривали. Поэтому когда тебе пришло сообщение, в котором говорилась о твоих грехах, сразу говорю, нам надо было понять сто им от тебя нужно, ты же могла знать все таки больше нас. – зразу начал защищаться Никита.
– Поэтому Васильевич и говорил всякий бред, так что бы тебя немного подтолкнуть, в случаи существование твоей вины.
– Кстати, я так и не вспомнила не кого с фамилией Бородина, – задумчиво проговорила я.
– А ты не могла вспомнить! – как то печально заметил Никита,– у Артура была дочь, жена умерла во время родов, дочка осталась, но имела диагноз ДЦП. Он ее обожал, она росла, стала девушкой и полюбила мальчика, который ей не отвечал взаимностью, потому что любил другую девочку. Она покончила жизнь самоубийством, оставив предсмертную записку, где говорила, что в ее смерти виновата Валентина Остапенко.
Вот теперь я вспомнила, нет, не саму девочку, ее я не знала, я вспомнила, что в школе рассказывали про девочку, которая плохо говорила и ходила, она выпрыгнула с окна из-за неразделенной любви.