Отнеся книги в комнату, я увидела, что в ней кто-то побывал. Вещи в моём столе оказались сдвинуты, шкаф приоткрыт. На нём, кстати, замка не было. Но я не стала совать нос в вещи соседки, а потому меня это покоробило. Я понимала, что девушки, попавшие в академию разные. И причины их присутствия здесь тоже. Как отличаются их статус и воспитание. Здесь могли быть как те, кто предпочитал учёбу нежеланному браку, который мог быть гораздо неприемлемее, чем у меня. Могли быть те, для кого магия была, как запретные орочьи зелья, притягательной и возбуждающей. А закон не использовать магию без обучения и овладения даром, мог тоже быть нарушен по разным причинам. Особенно у стихийников или эмпатов. У них это могло случиться даже без их желания в моменты сильных эмоций или непосредственной физической опасности. А так же, как я слыхала, в Академию попадают спонтанные одарённые, выросшие в сиротских домах. Некоторых из них забирают в семьи потомственных магов по каким-то причинам не имевших или потерявших наследников. А девушек чаще всего отдают замуж. Но случается, что такого желания никто не проявляет и девицу отправляют в институтки. Если родителей теряют потомственные маги, им назначают опекунов. И девушек из таких семей сюда не отсылают. Их ждёт исключительно брак. Чаще всего с самим опекуном или его сыном, если тот уже стар для зачатия или имеет семью.
Не успела я распалить свою обиду на соседку, как дверь из ванной комнаты открылась и вошла девушка с густо покрытым веснушками лицом и бронзово-рыжими волосами. Веснушки были тёмными и их было так много, что выглядело это почти уродливо. Выражение её глаз тоже не порадовало. В них была затаённая жестокость и напряжение. Волосы её были не прибраны, хотя она скорее всего пыталась отмыть верхнюю часть тела в умывальнике. В руках она сжимала мокрую пелеринку. Судя по жестоким шуткам девушек в школе, которую я посещала два дня в неделю, на что еле уговорила родителей, таким как моя соседка могло достаться от товарок. Мало того, что она не красавица, так, похоже, и характер у неё не располагающий. Глянув на её руки, матушка учила меня, что сословие легче всего определить по форме и ухоженности именно этой части тела, я поняла, что она, возможно, из тех самых сиротских спонтанных магичек. А по масти и темпераменту — стихийница. Огневичка.
— Что пялишься? — грубо цыкнула она, — чистенькая, богатенькая, наверное. Что же тебя занесло в Академию для дур? Ты дура?
Она всё повышала голос. Я не пыталась ответить на агрессию агрессией. Но знала, что молчание тоже может выбесить огневичку. Потому тихо-тихо, что бы заставить прислушаться к моим словам, поздоровалась и спросила, не желает ли она представиться. Отец тоже был темпераментным и кричал, когда выходил из себя. Мама в этот момент старалась говорить как можно тише, что бы сосредоточить его на желании понять и услышать её вопрос. Девушка сощурилась, кривя губы. А потом вдруг успокоилась.