Прошла неделя, во время которой закончились экзамены и институтки разъехались на практику. За время этих экзаменов по Академии прогремело сразу пять скандалов с попытками соблазнить ректора. Сплетничали, что две девушки с третьего и четвёртого курсов решили, что таким путём можно добиться лучшего места для практики. Ещё одна, шестикурсница, таким меркантильным способом пыталась получить выгодное место службы. Ещё одна дипломница заявила, что умрёт, если не сможет видеть Кевина Долла каждый день. И последний случай закончился отчислением. Одна из девиц, которые в конфликте с нашим участием получила по наказанию распределение в скорбный дом, попробовала рассчитаться телом. Сай, когда услышал как возмущается таким поведением Эш, посмеялся. Заявил, что такие попытки случаются с завидным постоянством и такой же бесполезностью. Но, почему-то, каждая следующая девица решает, что она особенная настолько, что у неё точно всё получится. Я молчала не влезая в эти дискуссии.
Я узнала, что вход Академию закрыт для всех, кто не включён в образовательный процесс, кроме дня новогоднего бала. На него иногда приезжает король. И приглашают неженатых магов. Военных и представителей королевских служб. Родители и знакомые могут встретиться с институтками как раз в это время, когда они находятся на практике, вне академической территории. Но желающих оказывается не много. Даже состоятельные семьи предпочитают не знаться с опозорившими их дочерьми. Ведь они либо ослушались родителей, либо вообще нарушили закон, самостоятельным раскрытием дара. Только приграничники с завидной поддержкой и любовью относились к своим дочерям. Остальные начнут что-то соображать, когда зелёные ворота снимут.
Я занималась музыкой, а Эш, как и хотела, ежедневно приходила ухаживать за щенком. Сай уговаривал её не привязываться к малышу. Он был уже инициирован синей девчонкой. Она выздоровела, но общаться не хотела. Ректор приходил к ней каждый день и терпеливо уговаривал девушку. Действовать шантажом он не желал. Хотел убедить её. Непонятно было почему она сопротивлялась. Ведь в семью назад её уже не примут. Девушка, чьё лицо видели мужчины не принадлежащие к семье — порченая. Её просто вывезут за деревню и бросят в песках. Ни один мужчина не возьмёт её в дом. Возможно, если бы пёс был взрослым, они бы выжили в пустыне, хотя жизнь вели бы уединённую. Ни один род не подберёт брошенную. У синих правила строгие. Они верят, что, неукоснительно выполняя их все, снимут проклятие со своей земли. Всё что было ценного у пустынницы это её пёс и огромный алмаз на шейном шнурке. Слеза бога предназначалась для обмена с будущим мужем. На Берегу слёз каждый род имел свой участок, где они могли искать камни. Искали не для продажи, а для того, что бы получить благословение для нового члена рода. Пока не находили алмаз, процедуру принятия в род не проводили.