«Насколько же они все несчастны, – думала про себя Ольга, – у них совершенно ничего нет. Вместо души – бездонная проспать, которая чем больше получает, тем больше требует. Они не чувствуют насыщения, не знают меры. Ни в потребностях, ни в жизни. А как хорошо было раньше, когда мы были проще и свободнее, свободнее от стереотипов, свободнее от себя самих. Мы просто жили и наслаждались жизнью. Да, у каждого были стремления и амбиции, но как удалось вам, ребята, в этой гонке потерять себя? Осушить себя, продать, променять. На вид, у каждого благородное дело, планы и стремления. Но что скрывается на самом деле за этим высоким? Жажда чего-либо. И к возвышенному эта жажда не имеет ни малейшего отношения. Эгоизм, озлобленность, ненависть… От вас несет могильным духом… Да, все верно, вы абсолютно мертвы. Пациент скорее мертв, чем жив, как говорилось в прекрасной, поучительной детской сказке… Читали бы вы ее почаще, возможно, каким-то образом, избежали бы участи слиться с толпой.
А что, если на самом деле – проблемы у меня?! Точнее, с ребятами все нормально, просто я вижу их теми, кем являюсь сама? Что если нет однозначного понятия, выражения, предметного, безусловно, чего-либо? Что если каждый из нас видит свой материальный мир? По-своему видит лица окружающих, бабочек, травку и солнышко? Будто каждый в своих стерео-очках… Каждый живет в своем мире, видит свои образы, живет своими стереотипами, ощущениями, впечатлениями, восприятием и адаптирует воспринимаемую информацию и людей в соответствии со своим миром, а то, что адаптировано быть не может – отсекается. К примеру, я вижу собаку по-своему, пытаюсь описать ее кому-то, и кажется мне, что меня понимают, но, на самом деле, тот человек, до которого я пытаюсь донести информацию, воспринимает совершенно по-другому, потому что в его мире «большая собака» это совершенно не то, что я имею в виду, и он видит свой образ. Так мы и остаемся – смотрим, понимаем, слушаем, но глухи и слепы, потому что живем каждый в своем мире. И если задуматься, то исключив фантастический аспект данной мысли, сама теория имеет место быть, в более абстрактном представлении. Ведь, действительно, у каждого свой мир, и воспринимает каждый только то, что привык или хочет воспринимать. Вот почему, к примеру, людям разных сословий или уровня образования всегда было сложно понять друг друга.».
Атмосфера, царящая за седьмым столиком, – именно так его называли официанты при разговоре, – оставляла желать лучшего. Что бы не говорил человек, как бы не говорил, гораздо важнее то, что он вкладывает в эти слова и о чем думает, произнося их. Именно за этим нужно наблюдать, именно это необходимо контролировать, в случае, если вам неприятна беседа или общество. Вас можно не слушать, но атмосфера, которую вы создаете вокруг себя, скажет все за вас сама. И она будет более искренняя, чем вы. А теперь представьте разрушительную силу негативной энергетики, четырехкратно увеличенной. Она способна перемещать предметы в пространстве, вызывать дождь, который и без нее помощи не покидал города с самого утра, а главное, расстраивать душевное и физическое состояние присутствующих. Оля на протяжении последних тридцати минут чувствовала эти потусторонние возможности, от которых у нее кружилась голова, темнело в глазах и не хватало воздуха. Устав бороться внешне и внутренне, она решила избавить себя от удовольствия слышать и чувствовать. Нет, она не ушла, а только расслабилась и сразу же почувствовала приятную невесомость. Тело больше не слушалось хозяйку, заблокировав доступ к опорно-двигательной системе. Опьяняющее, воздушное состояние, серо-розовый густой туман, незнакомые, но очень приятные мужские голоса: