Изображение в зеркале бешено закружилось, когда Киринфа услышала слова брата. Ей потребовалось собрать в кулак всю свою волю, чтобы стабилизировать видение.
Маллиох выпрямился в кресле, и теперь она могла видеть очертания его все еще крепкого тела, которое обычно скрывалось в традиционно просторных бархатных одеяниях. Он резко ответил сыну:
- Для войны нет никакой причины.
Кланнох широко раскинул руки, словно нужно было только взглянуть хорошенько, чтобы увидеть множество причин.
- Они стягивают войска на границе вдоль Циррана...
- Но и мы мобилизуем свои войска, - резко отозвался Маллиох. - Я больше знаю о действиях Чалдиса, чем ты, мой сын, - войны не будет. Пока не будет. - Монарх снова откинулся на спинку кресла и вновь хитро улыбнулся. А ты, Сардос? Что скажешь ты об этих злых временах?
Киринфа с удивлением сообразила, что она до сих пор не распространила свой магический взгляд на все помещение. Изображение Кланноха и Маллиоха немного уменьшилось, и в зеркале стала видна вся комната. Там, в углу у камина, возвышаясь над всеми остальными мужчинами, стоял Сардос. Он слегка склонил голову в знак того, что высоко ценит милость монарха, позволившего ему высказать свое мнение.
- Ты мудр, как всегда, мой господин. Пока в войне нет никакой нужды, хотя это хорошо, что наши войска к ней готовы. Отправляйся в Агинат, дабы помазать Гараджера, но будь осторожен. Кланнох говорит правильно. В Индоре затевается смута, а жизнь нашего Императора бесценна, и нельзя просто так рисковать ею.
Хотя его слова звучали столь же почтительно, как слова любого из придворных Маллиоха, в низком голосе Сардоса чувствовалась странная бесстрастность, словно его ничуть не интересовала ни собственная речь, ни произведенное ею впечатление.
В ответ Маллиох лишь кивнул и улыбнулся своей непроницаемой улыбкой.
А Сардос, закончив говорить, начал медленно поворачивать голову, пока его глаза не встретились с глазами Киринфы. Конечно, это совершенно невозможно, но иллюзия была такой полной, что ее кожа покрылась мурашками. Она не могла выдержать мертвых глубин взора Сардоса.
Затем, помимо ее воли, изображение аудиенц-зала внезапно исчезло. Киринфа сидела на кровати, а в зеркале отражалось только ее собственное лицо, ставшее пепельно-серым от недавнего напряжения.
Глава 14
- Некоторых тайн лучше не знать, - сказал Бэрр Эстон, с тревогой вглядываясь в ореховые глаза Брента. Голос бывшего министра был полон усталости, той усталости, которую не объясняют даже годы, лежащие за плечами бывшего министра. - Я жил в мире самых важных государственных тайн Чалдиса большую часть века, господин Каррельян, так что я хорошо понимаю такого человека, как вы, ваше стремление узнать, разнюхать ответ на любую загадку, какой бы незначительной и темной она ни была. Вы еще молоды, и секреты, которыми вы владеете, еще не начали давить на ваши крепкие плечи. Но проживите еще десяток-другой лет, и вы начнете ощущать их груз.