– Я не проиграю!
– Ага, жди.
Минута ожесточённой борьбы, и королева Вини – последний оплот её игрушечной страны, полегла под копытами кентавра.
– Ай-й-й-й! – раздосадовано взвизгнула побеждённая. Присосалась к бокалу. – Ты мухлюешь.
Он глянул на неё с прищуром.
– Твоя же игра. Подкрутил, наверное, там шурупчики.
– Подозреваешь? Меня? – в его речах сквозил сарказм. – А я-то думал, трезвенники напиваются с теми, кому доверяют на сто процентов.
– Кому? Кому я должна доверять? Господину Громыка? – Она растягивала слоги. – Я, считай, до вчера не знала такого. Громыка. Кто это вообще?
Пленяясь её раскрепощением, тот вторил, не переставая плутовски улыбаться:
– Муж твой… Одногруппник.
– Не-е-е-ет. – Механическая рука с оттопыренным указательным пальцем наворачивала виражи. Девушка рассеянно искали что-то на потолке. – Не было однокашника с такой фамилией. Опять-то я тебя поймала, врунишка.
– Забыла меня? Ты ведь так игралась с моим именем.
– Да. Имя звучное. А как профессор называл, официально, так вообще песня. Богат – понятно. Смысл, поди, вложили от рождения. И Чекан, от слова «чеканить». Монеты. Родители обрекали тебя. Обязывали, – Вини подняла на него мутные глаза. – Между супругами не должно быть тайн. Это ты говорил? Ну, так поделись наконец с жёнушкой. Чего поменял-то фамилию?
Выдержав паузу, сложив руки на груди, муж спокойно ответил:
– Мы рассорились. Не хочу, чтобы меня что-то связывало с этой семьёй.
Девушка приготовилась гнуть свою линию, но та напряжённая невозмутимость, которую излучал собеседник, пресекала – разговор окончен. И вроде должна принять поражение, но иллюзия непочатой мудрости, навеянная Шато да Баскугра шестидесятилетней выдержки, подчинила некогда холодный трезвый ум. Захмелевшая закивала, смешинка скользнула по румяному лицу. Невидимая струнка, соединяющая шею и крестец, оборвалась.
– Уважаю чужие секреты. – Плотина в сознании пошла трещинами. Пролилось лишнее. – Я терпеливая. Это мой талант.
Вини закопала саму себя. Сжала зубы, теребя стеклянную ножку бокала. Из короткого поединка, где тихой сапой ковырнула чужую душу, вышла проигравшей. Требовалось только сопернику перейти в активное наступление – разгромит. Манипулятор заранее сделал глоточек за свою победу.
– Это тебе так мама говорила?
– Не получится, Богат. Я давно обдумала и понимаю, что она выстроила мне эту модель поведения, чтобы сделать меня сильной.
Отлично! Она чувствует контроль над ситуацией. Баночка с химикатом каталась в кармане брюк и своей ненадобностью придавала уверенности.
– Ну да, ты крепкий орешек, – Он с интересом наблюдал за каруселью алых переливов в винном водовороте. Бросил на Вини опасный цепкий взгляд, сокрушил. – Даже не ведёшься на мои уловки. На личные расходы ни рубля не выцыганил. Лиса, снимаю шляпу… Так что тебя в итоге сломало?