«Грабли или лопатка?
Что может нанести наибольший урон?»
Грабли острее. Значит, ими можно уколоть. Подойдет.
Схватив их, спускаюсь по ступенькам в сад.
Быстро подхожу к забору и проскальзываю через щель, ведущую в сад Ривера.
Стремительно, но бесшумно пересекаю сад, огибаю бассейн и подхожу к его дому.
Окно наверху, прямо надо мной, открыто. Должно быть, он там. Насколько я могла разобрать со своего места.
Я зову его по имени.
Ответа нет.
Может, сейчас он в порядке. То есть, он больше не издал ни звука, пока…
— Я сделаю это! Клянусь!
Похоже, я сейчас войду.
Проглотив комок страха, делаю глубокий вдох.
«Ты можешь это сделать. Ему нужна твоя помощь».
С садовыми граблями в руке подхожу к задней двери. Поворачиваю ручку — не заперто.
Наверное, в Каньон Лейк люди не запирают двери.
Останавливаюсь, держась за ручку. Если войду внутрь, будет ли это считаться взломом с проникновением?
На самом деле мне следовало бы вызвать полицию, потому что, если он в беде, я вряд ли смогу что-то сделать.
Но меньше всего хочу иметь дело с полицией, я ей не очень-то доверяю. Не то чтобы я считала, что все копы такие же плохие, как Нил. Но им трудно доверять после того, как я с просьбой о помощи обратилась к его коллегам, а те меня очень сильно подвели.
И я не могу просто так оставить Ривера страдать. Одного.
По всей видимости, надежда только на меня и садовые грабли.
— Не прикасайся ко мне. Я... ай, нет! Бл*дь, как больно. — Его крики звучат болезненно эротично.
Сердце сжимается.
Распахиваю дверь, оставляя ее открытой на случай, если мне понадобится быстро отсюда выбираться, и вхожу в дом.
Глаза привыкают к темноте, но мне все же удается задеть бедром за край стола.
— Блин, — шиплю я.
Я не позволяю боли остановить меня.
Добираюсь до лестницы. Остановившись внизу, вглядываюсь в темноту.
«Будь храброй».
Подняв грабли на уровень груди, держу их обеими руками, готовая вонзить или ударить, если понадобится. Медленными, бесшумными шагами поднимаюсь по деревянной лестнице.
Еще один болезненный стон заставляет меня двигаться немного быстрее, сжимая ручку граблей чуть крепче.
В этот момент я не думаю о себе. Я думаю о нем — о другом человеческом существе. Желая ему помочь, как я хотела бы, чтобы кто-то в свое время помог мне.
Достигнув верха, останавливаюсь и оглядываюсь, пытаясь понять, какая комната его.
Звуки доносились из открытого окна позади дома, так что он, должно быть, там.
А в дальнем конце коридора — открытая дверь.
Садовые грабли наготове, и я крадусь к двери.
В тишине под моим весом громко скрипит половица, и я замираю, затаив дыхание, прислушиваясь к любому звуку или движению.