А он – у Коша в голове.
Властелин поморщился и велел всех мудрецов взашей прогнать – без награды. Машины он себе оставил.
– Болтуны, болтуны, и ничего больше, могут только языком работать. Бездари. Таких обдалбливать сама судьба велит…
Властелин обожал ложь и всю жизнь всех обманывал. Даже самого себя. Но обманываясь, не добудешь смысл из записей, принесенных Кошем.
Вытолкали Коша снова:
– Ключ покажешь или нет?!
– Зачем показывать, – говорит Кош, – он и так есть у всех. Этот ключ запрятан в сердце. Это, в зависимости от личных свойств, добро или зло, движущее поступками.
– Ну, добра, мне никогда не требовалось – пробормотал властелин, – ибо оно лишь для глупцов и неудачников, а что касается зла… посиди-ка ты опять в темнице.
Коша потащили, а он и говорит:
– Ну что ж, хоть будет время поразмыслить.
– Стой, стой – кричит властелин вдогонку, – а это не вредно –
таким ключом пользоваться?
– Не знаю, – говорит Кош. – Вероятно, нет. Только учти, правитель: добро и зло обладают обратной связью. И порой возвращаются.
– А к бунту это не приведет?
– Нет, не приведет.
Используя свое внутреннее зло, властелин активировал поле, особое поле, которое вдруг возникло, невидимое и плоское, словно полотно, а потом накрыло всю округу. Тайные энергетические нити стали проникать в тела и головы, не повреждая их, но собирая информацию. Властелин узнал все мысли своих подданных, все их чувства и страхи.
– Ну, думает властелин, теперь я развернусь. Довольно я тратился на шпионов, и изнурял себя чтением доносов! Теперь я всех сомну. Закачу такую власть – сами небеса затрясутся!
Властелин стал в спешке ковать цепи нового порядка, чтоб опутать ими мировое пространство. Только не успел.
Не зря Кош говорил, что зло и добро обладают свойством отражаться в сознании, будто в зеркале. Проникающий в умы оставляет в них часть себя, и от этого хозяева умов узнают нечто новое. Властелин проникал и проникал в чужие мысли, и они наполнились злом. А поскольку он имел желание знать все обо всех подданных, то зло во всех и засело. И стало всех терзать, черной невидимой пеленой, цепкой, непонятной.
Каждый испытывал острое чувство недовольства, и никто не мог понять его причины. Наконец один паренек сказал:
– А ведь власть-то у нас плохая…
Все вскочили:
– Власть-власть-власть! Вот что плохо! Злая власть! Оттого покоя нет! Власть-власть-власть! Скинем ее и тогда приятно станет…
И народ забунтовал. Стражи и войска не действовали – ведь владыке очень хотелось знать, что они там про него думают, все эти мастера рубить и резать, и от этого их мысли тоже пропитались злом. Чувством острого недовольства.