– Это будет также невероятно, как если бы мы встретили короля Лето. Говорю же, тёмных почти не осталось. Теперь Сагора охраняют стихийные маги, и, думаю, он только рад этому.
Больше мы вопросов друг другу не задавали, и я с тоской подумала, что каждый шаг отдаляет меня от Ульфа и семьи. Поймут ли они? Простят ли? Если бы только счастье можно было создавать из боли! Я пыталась убедить себя, что принимаю правильное решение, но уверенности в будущем не было, тем более когда моим партнёром неожиданно стал тёмный маг…
Первые недели всё шло как будто хорошо. Мы ехали, останавливаясь на отдых в погостах, ни о чём не говорили и не спорили. Ночевали под открытым небом, а когда и в постоялых дворах, но я спала нормально, правда, ни на секунду не расставалась с оружием. Даже когда шла по делам – брала его с собой и всегда клала так, чтобы можно было сразу ударить.
В этот раз прикидываться парнем оказалось проще: я не раскрывала рта, не снимала тонкий плащ и вряд ли выглядела по-девичьи милой. Тяжёлые, отдающие болью мысли сковали разум, страдало сердце за Ульфа. Я думала о нём постоянно, и видела его всякую ночь. Мы бродили по лесу в густом тумане, окликали друг друга, смотрели друг на друга – и были порознь. А где-то средь деревьев проглядывал иной знакомый силуэт…
Йан что-то пел мне, иногда кричал из тумана, а порой он приходил в виде большого чёрного волка, и смотрел голубыми звёздами прямо в душу. Я плакала от этих снов, дрожала, как в лихорадке, и просыпалась с мокрыми щеками. И видела, что Ракх почти готов о чём-то спросить, но маг каждый раз молча протягивал мне еду, и я молча ему кивала. Нет уж, не узнает он моей боли. Да и зачем она могла ему понадобиться? Я чувствовала и была уверена: колдуну хватает и своей.
– Я всё ещё рядом, – сказал Йан.
– Я с тобой, – сказал Ульф.
И ни упрёков, ни сожалений. Ни горечи, ни холода. Только мы во всём – в стенах, ветрах и отражениях. Всё прочее было тишиной. Я внимала грёзе как единственному возможному счастью, ведь реальность была полна сожалений и боли…
Я проснулась, беззвучно рыдая, и долго сидела на постели, силясь унять зашедшееся сердце. Что это было? Знак или прощание? А если со старшим что-то случилось? Мне хотелось орать от безысходности, тем более что надежда на избавление была слаба и ранима.
Утром Ракх показал мне подробную карту и попросил начертить маршрут, но я отказалась.
– По мере продвижения узнаешь.
Он как всегда холодно отреагировал на моё недоверие.
– Если тебе так удобнее – пожалуйста. Но ты должна понимать, что, если бы хотел, я бы давно тебя убил.