Йан стащил с меня платье, а затем припал на колено, изучая сквозь дырку в сорочке пораненный живот.
– Порез неглубокий. Достаточно просто промыть и намазать этой твоей мазью.
– Да, – тихо отозвалась я, всё ещё чувствуя отголосок поцелуя в глубине горла. – Я тоже посмотрю твои раны.
Он отмахнулся со смешком:
– Давай лучше поедим.
Я нахмурилась.
– Даже простая царапина может быть опасна, Йан. Позволь, я раздену тебя.
– Ладно, – кивнул он. – Раздевай.
Я довольно долго расстёгивала его броню, помнить не помня, как так ловко сделала это в прошлый раз. Было трудно, но Йан не подсказывал, наоборот, отвлекал лёгкими, удивительно ласковыми прикосновениями. Он поглаживал мои локти, касался волос, щекотал спину. Я не хотела останавливать его, и погружалась в пленительную сладость ожидания. Если он захочет меня сегодня – буду этому рада. Поцелуй вскружил мне голову, заставил позабыть о страхах. И неважно, что жрецы именно такие ласки называли греховными…
Наконец я коснулась его волос, собрала их в хвост и завязала покрепче. Склонилась к ране и почувствовала, как Йан опустил руки ниже, беззастенчиво исследуя мои бедра. Мне пришлось изо всех сил усмирять свое бесстыдное тело, и, в конце концов, я не удержалась:
– На Зальмите любые ласки нормальны?
– Все, которые приносят удовольствие обоим партнёрам. Мы же не животные, нам дано наслаждаться. Если бы боги хотели, чтобы человек всего лишь продолжал род, он бы не дал нам такой чувственности и свободных мыслей. – Он запустил пальцы под тонкую ткань, и я замерла, не в силах продолжать заниматься его раной. – Ты хочешь меня, не так ли?
– Да. Наверное. Мне ведь не понять так сразу…
И покраснела, закусывая губы.
– Расскажи, что ты ощущаешь.
Я не могла говорить связно, когда он так меня трогал, и Йан, усмехнувшись, убрал руки от моих бедер. Я начала мазать его шею, и мы встретились взглядами. Мне стало не по себе от глубины и важности чувств, которые я читала в небесах его глаз.
– Я растеряна. Не знала, что с мужчиной, с мужем можно разговаривать по душам.
– Ты можешь говорить со мной, о чём угодно. Не обещаю, что пойму, но выслушаю точно.
– Я смущена, – продолжила я. – Тело меня подводит. Мне чудно и радостно, но при этом стыдно…
– А как в твоей стране относились к физической любви?
– Просто, – отозвалась я. – Я была маленькая, чтобы участвовать во взрослых разговорах, но не единожды видела родителей целующимися. Это не считалось грехом, как и любое другое проявление нежности в семье.
Он улыбнулся – впервые так тепло и довольно.
– Хорошо, потому что когда мы с Ульфом не на охоте и не защищаем границы земель клана, мы не прочь провести время в твоих объятьях.