С этой предсвадебной суматохой, выпавшей ещё и на Русальные гуляния, целый день тишины и спокойствия, был для меня в прямом смысле пределом мечтаний.
К тому же с уборкой я уже почти справилась...
... - Йень, а Йень, - гундосила Марыська, с щенячьей преданностью заглядывая мне в глаза.
Я только зубами с досады скрипнула и без всякого уже удовольствия дожевала булочку, запивая её подкисленной соком лисоцлы водой из фляжки.
Вот хотела же в роще уже перекусить. Присела, называется, на дорожку. Пользуясь случаем, а именно тем, что гуляния в Курене продолжатся до ночи, я, недолго думая, решила к своим сбегать. Заодно расспросить дядюшку о маре, о которой в замке шепчутся. Неужто правда, что беспокойница в наших краях объявилась? Надо бы помочь в таком случае, хоть и сомнительное это удовольствие.
И надо ж было такому случиться, что за поеданием булочки на приступке возле оранжерее меня застала Марыська. И вот уже целую вечность ныла, уламывая пойти вместе к «той самой ведьме». Оберег от мары просить.
Видеть Марыську в роли умоляющей было, пожалуй, даже забавно: всю седмицу девушка ходила павой, говорят, остальные стряпухи чуть ли не плачут от неё. Единственный, при ком «всю спесь с дурёхи как рукой снимает», как доверительно поведала мне одна из горничных, это сам лорд.
При его светлости Марыська ведёт себя, как положено: краснеет-бледнеет-запинается, глаза пучит и чуть ли не пузыри носом пускает. Вот только каков шанс встречи в огромном замке лорда и стряпухи? То-то и оно. Остальное время от Марыськи все воют.
А тут выясняется, я хожу в фаворитах, и мне не приказывают составить компанию для похода к ведьме, а, пожалуй, что и умоляют.
- Ну почему сама не сходишь? - простонала я, стряхивая крошки с пальцев. - Не маленькая уже, не заблудишься. Ну хочешь, могу клубок с собой дать...
- Не надо мне твоего клубка! - шмыгнула носом Марыська и загундосила: - Выгнала она меня в прошлый раз, чуть жизни не лишила, обездолила, обескровила, пакостница такая, не помогла совсем! Ни разу! А я ж за помощью ходила! Разве так честно? Пойдём вместе, а? Йень... Ну, Йенечка...
Я вздохнула. Марыська - что тот саквояж без ручки. И нести неудобно, и бросить жалко.
К тому же совершенно необъяснимым образом я почему-то чувствовала ответственность за девушку. С какого перепугу, правда, непонятно. Но знаю точно: случись с этой дурёхой худое - не прощу себе.
- А где твоя ведьма живёт-то? - сдалась я.
- Так аккурат между Куренем и Горшками, - затараторила сияющая Марыська. - Ежели прямо через чащу идти.
- Через чащу и пойдём, - воспряла я духом.