А что до мимолётности всей этой, до суетности.
Так на то и послала мне Вещунья Русальную Ночь.
Благословенную ночь.
Детей, что зачинаются во время таинства цветения Русальника, считают благословением самой Вещуньи. Никто не осудит, а сама я себя в последнюю очередь!..
Чародейка я или нет?!
Да я все свои чары направлю на то, чтобы волшба главной ночи в кругу пустила корни в моей утробе!
Я невинна, но не глупа, как рождаются дети на свет, знаю...
- Йенни. - словно неверяще прошептал лорд, когда сама вдруг приникла к нему жако, обвила шею обеими руками.
- Эйнар. - внезапно вырвалось у меня и внутри потеплело от собственной смелости. Русальная Ночь беспощадно срывает маски.
Только в эту ночь я могу назвать своего сюзерена, Хранителя Севера, жениха моей хозяйки, по имени.
Что-то хрипло прошептав в ответ, лорд привлёк меня к себе. Чересчур резко. Меня качнуло вперёд, зеленоглазого же подвёл каменный выступ сзади. В следующую секунду мы с плеском обрушились в лазоревые, исходящие молочным паром, воды!
Вдвоём в моей купели тесновато, а потому упав в воду, я осталась лежать на лорде. То, что поцелуи и не думали прерываться, почему-то не удивило. Краем сознания отметила, что вода сделала сорочку на мне совсем прозрачной.зеленоглазый злыдень, бросив взгляд вниз, отчего-то застонал.
Спустя головокружительную вечность, пролетевшую в одно мгновение, поцелуй всё же прервался. В голове клубился радужный туман, в груди и животе порхали бабочки и сладко пели флейты. Я тяжело дышала. Как и Эйнар.
- Толчок, - сказал он. - Как будто совсем близко был.
Я пожала плечами. Ничего такого я не заметила.
- Да и шерп с ним, - с лёгкостью согласился зеленоглазый, вновь привлекая меня к себе. Руки его привычно-властными, собственническими движениями, оглаживали и сжимали моё тело. И тело, и меня такой порядок вещей целиком и полностью устраивал...
Запрокинув голову на каменный борт, я ахала и всхлипывала, сжимая пальцами намокшие волосы зеленоглазого, который склонился к моей груди и принялся вытворять такое, что я испугалась не перенести этого удовольствия! В прямом смысле!
Помноженные пребыванием в чарводах ощущения были настолько яркими и пронзительными, что поневоле вскоре вытеснили всю телесность, перейдя в череду чарующих, движущихся волнами, энергетических рисунков. В магическом флёре проступали силуэты наших тел, но в этом новом, внезапно открытом нами обоими пространстве, даже тела отличались от того, что привыкли мы ежедневно созерцать в реальном, повседневном мире. Я видела, чувствовала, знала: с зеленоглазым происходит то же самое, и если я, учитывая давнюю, болезненную, ежедневно подавляемую влюблённость, и то, оказалась не готова к такому, то что и говорить о лорде. Нет, держался он, хм, крепко и довольно стойко, но я всё же опасалась немного за его разум.