— Выйдите! — приказал его величество.
Я подумала адресовано нам троим, но Дамиан потянул за собой только меня; медиум остался. Взгляды правителя и Невады схлестнулись, так они и застыли: король испепелял медиума глазами, а тот — насмехался.
Выйдя в коридор, я с облегчением выдохнула. Проблем, конечно, меньше не стало, но по крайней мере не давили просто-таки демонические ауры господина Сайга и правителя Ларккана.
С Дамианом отошли в небольшую нишу. Молчали. Он думал о своём, и я тоже: размышляла о собственной участи. В Ларккане меня слишком «много»: советник с дочерью хотят лишить жизни, чтобы не мешалась на пути Кариссы к трону; правитель спит и видит, как рожу внуков-элеметников; Шайенн просто влюблён; сложились сложные и непонятные отношения с Дамианом, так ещё и медиумы объявились, к которым, как оказалось, я тоже имею отношение...
Ларккан поглощает меня. Жить становится сложнее и сложнее. Я уже сама не понимаю кто я! Маг? Медиум? Почему такие разные силы сосредоточены во мне одной и как? Видимо, моя история сложнее, чем я представляла себе изначально.
— Свадьбы не будет? — спросила я про то, что поняла из услышанного. Голос мой был потухшим и серым.
Дамиан заметно погрустнел. Новость о том, что я медиум так повлияла?!
— Будет, — с хрипотцой ответил фамильяр, потом прокашлялся и добавил: — но не с Джерардом, а с каким-нибудь медиумом. И скорее всего этот «с кем-нибудь» — уважаемый Невада Сайг, — с отвращением и явной брезгливостью предположил он.
Мне стало не по себе.
— Уверен, что белобрысый предложит себя, — хмыкнув, утвердительно заявил Дамиан. — То-то пялился на тебя, как голодный волк на добычу.
— Жизнь моя в Ларккане скатывается и скатывается, — прошептала удрученно я, опираясь плечом на стену. — Даже не знаю кто лучше: Джерард или Невада.
Фамильяр принял точно такую же позу напротив меня, улыбнулся нежно, как ангел, и голосом, будто патока, прошептал:
— Я.
Улыбнувшись, увидела в его искрящий глазах отражение себя. Стою, пялюсь, как влюбленная дурочка, даже не в силах возразить (хотя бы в шутку!). Уверен же, что я влюблена в него и окажется прав. Радость на сердце трепещет, когда вижу его; касания окрыляют, а поцелуи лишают рассудка в прямом смысле. Хочется поцеловать Дамиана, страстно, жадно, утонуть в объятиях, но ехидно ухмыляюсь и язвлю:
— Ты? Да ни за что.
— Ты ведь любишь меня.
Сложно остаться спокойной, когда от одной только фразы вены обжигает теплом.
— А ты меня, — ответив, сердце забилось быстро-быстро, и я тяжело вдохнула, пытаясь унять бешеное сердцебиение.