– Уже пылесосят? – спросил я Алана.
– Настали тяжелые времена, – сказал он. – Как я выгляжу?
Я сказал, что он выглядит замечательно, нисколько не покривив при этом душой. Черный шелковый галстук был повязан безукоризненно, брюки аккуратно выглажены, белая рубашка выглядела свежей. Я даже уловил в воздухе запах лосьона после бритья.
– Хотелось убедиться, – старик повернулся ко мне спиной. Сзади пиджак был немного помят, но я не собирался сообщать ему об этом.
Повертевшись передо мной, Алан спросил очень серьезно и даже немного вызывающе:
– Ну как?
– На этот раз вы сами надели пиджак?
– А я и не снимал его, – сообщил он. – Не стал рисковать.
Я представил себе, как он сидит, привалившись спиной к стене и поджав острые колени.
– Как вы спали?
– Очень, очень осторожно, – Алан одернул и застегнул пиджак, и мы вышли из дома.
– А кто эти двое павлинов рядом с Джоном? – спросил Брукнер.
– Его родители. Ральф и Марджори. Они приехали из Аризоны.
– Готов следовать за вами, С. Б., – сказал Алан. Я не понял аллюзии, и до сих пор не знаю, что он хотел этим сказать.
Джон стоял у машины, глядя на Алана с нескрываемым удивлением и облегчением.
– Алан, ты выглядишь великолепно, – сказал он.
– Я постарался, – сказал старик. – Хочешь сидеть с родителями или предпочитаешь переднее сиденье?
Джон невесело посмотрел на машину Джеффри Боу и разноцветный фургон Изабель и уселся рядом с отцом. Мы с Аланом сели в машину.
– Хотел сказать, что очень благодарен вам за то, что вы нашли в себе силы проделать весь этот путь с... – он замялся, потом с видом триумфатора закончил фразу: – С Аляски.
Возникла неловкая пауза.
– Мы так скорбим о смерти вашей дочери, – сказала наконец Марджори. – Мы тоже очень ее любили.
– Эйприл нельзя было не любить, – сказал Алан.
– Какой ужас – вся эта история с Уолтером Драгонеттом. И как только могут происходить на свете такие вещи! – сказал Ральф.
– Как только могут жить на свете такие люди! – вставила Марджори.
Джон пожевал нижнюю губу, снова обнял себя за плечи и оглянулся на машины репортеров, которые следовали за нами до самого здания бюро братьев Тротт.
– Вы собираетесь преподавать с Джоном в колледже и на следующий год? – спросила Марджори. – Или подумываете о пенсии?
– Придется вернуться по просьбе студентов.
– А в вашем деле нет обязательного возраста ухода на пенсию? – спросил Ральф.
– Для меня сделали исключение.
– Сделайте себе такое одолжение, – сказал Ральф. – Уходите, и уходите не оглядываясь. Я сделал это десять лет назад, и только тогда понял, что такое настоящая жизнь.