— Фу ты дурочка! — Лизка запустила в подружку подушкой, — Я имела в виду, что он, типа, правда звонарь! В этом, как его…
— Нотр Дам де Пари-и-и, — уже с повизгиванием хохотала Ариша, — Конечно, где ему там мадам для облегчения взять, когда все красавицы-Лизки остались здесь, а там вокруг — одни офигительно страшные Моны Лизы-ы-ы!!!..
***
— Так, стоп! — Владимир Степанович откинулся в кресле и с сомнением посмотрел на мрачного приятеля, — Я не понял?! То есть, террора и репрессий никаких нет? Говоришь, дети тебя сами затерроризировали?!
— Ты что, намеренно не понимаешь, о чём я говорю? — мужчина вскочил и заметался по кабинету, — Это же форменное чёрте что! Одни молчаливые аморфные дебилы и озабоченные девицы!
— Ага! Особенно, как я понял, одна! Это она к тебе с предложением руки и сердца приставала? — ректор прыснул по-тихому в кулачок и снова изобразил озабоченность.
— Ты об этой… этой, как её там говоришь? Ну, да, можно и так выразиться! Представляешь, я её — в дверь, а она — в окно! Подружку, главна, ещё с вопросами интимными подослала!
— Ты намекаешь прям на интим-интим, или просто типа поводила перед носом и свалила? — очень сложно было сейчас и дальше озабоченность изображать, поэтому ректор усилием воли выразил любознательное сочувствие.
— Тьфу на тебя, старый дурак! У тебя на уме — только бабы! Ты вообще не слышишь, что я тебе говорю?! Что это за контингент, который тебя третирует кличкой???
— Ты про «Квазимодо», да? — Владимир Степанович, оставив проделки с сочувствием, теперь принялся отыгрывать роль прозорливого и компетентного следователя.
— Что? И до тебя уже докатилось? — приятель вернулся в кресло и в сердцах двинул по колену кулаком, — Нет, как это называется?! Взрослые люди?!
— Вообще-то, на взрослости настаивал ты! А я просто покорно смирился. Ну, хочешь, можешь немного переиграть и носиться с ними как с неразумными детьми? Я, собственно, был бы не против.
— Да какие дети, Володь?! Это же саблезубые… кретины! Только шуточки да похабщина в голове! Никакой ответственности и серьёзного отношения к образованию!
— А ты, знаешь что? — хитро прищурился ректор и у Евгения Константиновича прям на глазах авторитетный следователь превратился в доброго заботливого дядюшку.
Он даже дослушивать не стал! Эта сволочь в своём репертуаре! Заманил, уговорил, подвёл под дурдом, а теперь перед ними свои поганые рольки разыгрывает!
— В общем, я тебя предупредил! — он притормозил у двери, — Если к тебе кто плакаться прибежит, я сначала честно пытался их по-человечески заинтересовать! А не понимают — буду вводить тиранию!..