Спокойно рассуждающий на тему Англии двадцатого века, Николай вдруг спотыкается на слове и, едва не выругавшись, выдает:
— Совсем забыл, Александра, вас просил зайти в фотолабораторию ваш дед. Еще четверть часа назад. Не знаю, зачем, но говорил, чтобы вы там его нашли.
— А он разве не здесь? — Я оглядываю библиотеку, но деда не нахожу. Замечаю читающих в соседних креслах Марию с Софией, но больше никого. — А где…
Игоря тоже нет.
— Вы правы, все рассыпались по дому, как муравьи. Игорь полчаса назад отлучился по случаю важного звонка из Италии, с тех пор вот не появлялся. А дед ваш час исследовал все имеющиеся в доме комнаты, остановился в фотолаборатории. Весьма интересная личность, — усмехается он, — неординарная. Такие как Лев мне весьма импонируют, с ними никогда не бывает скучно.
— Так вы нашли общий язык? — понимающе киваю я, не спеша уходить. Подождет дед, ничего с ним не станется.
— А разве могло быть иначе? — с преувеличенным удивлением. — Лев, как вы и предупреждали в прошлом году, никого не может оставить равнодушным. Такова его натура. И он без сомнения внушает уважение и производит весьма положительное впечатление. Хороший человек. А, как вы уже знаете, на хороших людей у меня чутье. И сразу отвечу на интересующий вас вопрос. На данный момент в этом доме собрались исключительно хорошие и порядочные люди. Я счастлив быть окружен такими друзьями.
— Я рада это слышать, — искреннее говорю я.
— Ну идите же, не заставляйте деда ждать, — поторапливает меня Николай, и я, попрощавшись, иду искать деда.
— Деда? — Я с опаской вхожу в темную, подернутую красным маревом комнату. Под алым фонарем висят черно-белые фотографии, зажатые прищепкой на веревках-лесках, что крест-накрест протянуты высоко над столом. На стеклянной поверхности длинной столешницы размещены четыре кювета со специализированными химическими растворами для проявления фотопленок и водой. — Ты здесь?
Я делаю шаг и внезапно дверь за мной закрывается. В ту же секунду срываюсь назад к двери и звонко колочу по ней ладонью.
— Эй! Что за шутки?! Выпустите меня немедленно! — нет, не с испугом, а с яростью восклицаю я. Кто посмел вообще меня тут закрыть?!
Поняв, что за дверью никого уже нет, я сердито разворачиваюсь и, напоследок гневно пнув ногой назад, в крепкую, надо сказать, дверь, я отхожу от нее и за неимением другой деятельности от скуки начинаю рассматривать снимки.
Что это? Как… Когда?! В какое время они были сделаны?! И как я не заметила фотографа?
На всех фотографиях я. Задумчивая. Хмурая. Спокойная. Где-то в расфокусе, где-то поджимаю губы, где-то просто смотрю на кого-то. И везде — ни о чем не подозревающая. Чьих рук эти работы?