Тогда неужели меня нет? Кто я теперь? И где себя искать? Что я делаю не так? В какую сторону двигаться? К любви? Нет, там больно, тогда куда?
Мои пальцы замирают на одной из тяжеленных английских томов, я сглатываю ядовитый ком в горле и поспешно оглядываюсь. Нет, никто не заметил мой отстраненный вид, никому нет до меня дела, все о чем-то оживленно говорят, это хорошо.
Что со мной? Боже, я потерялась! Не знаю, куда идти!
Прекращай паниковать, Алекс! Не смей думать о чем-то подобном. Оставайся такой же холодной, какой была до сих пор. Не надо возвращаться! Слышишь?! Не надо!
Я выныриваю из этого тревожного состояния и делаю глубокий вдох, чтобы привести чувства в порядок. И есть ли эти самые чувства? Чтобы убедиться, затаив дыхание, вновь прислушиваюсь к себе и… всё правильно, ничего не обнаруживаю.
Отмираю и отхожу к окну, поднимаю глаза к небу. Ясному ночному небу с россыпью мелких чарующих звезд.
Не знаю, сколько я так стояла и завороженно сверлила неотрывным взглядом ночь за стеклом, но вдруг сзади подходит Николай Геннадьевич, и я невольно вздрагиваю, ощутив чужое касание на плече.
— Александра, я наблюдал за вами весь вечер. И наконец понял, что с вами не так, — серьезно заявляет мужчина, встав подле меня. — Вас отчего-то покинула жизнь, не поймите меня неправильно.
— Жизнь? — Я бы смутилась, будь этот разговор часа… полтора назад, когда я металась в сомнениях, но сейчас я лишь равнодушно вскидываю бровь, выражая легкую наигранную заинтересованность.
— Да, ваши глаза потускнели, — замечает хозяин особняка. Что там Миша говорил о боли в глазах? Что ее видят все неравнодушные? — Отчего, не расскажете? — делает мягкую попытку меня разговорить, но я не даюсь.
— Простите, но вы ошиблись, со мной всё хорошо. Я чувствую себя прекрасно, — нарочито жизнерадостным тоном заявляю я. — Но я ценю вашу заботу, вашу участливость, благодарю. Однако сегодня ваш день, и это остальным, в том числе и мне, следовало бы проявить элементарную вежливость и поинтересоваться у вас, как вы, как ваше здоровье, нравится ли вам общество, собравшееся здесь в такой радостный для вас день. Может, мы все вам уже давным-давно наскучили, а вы настолько добры и тактичны, что никогда нам об этом и не скажете, — я все превращаю в шутку. И да, как и следовало ожидать, Николай улыбается и больше не заговаривает на ту, неприятную для меня тему. Мы говорим о литературе, об Англии, о Марии, которая, оказывается, замужем, но увы — похоже, собирается разводиться. Должно быть, у нее за плечами непростая история. Я вспоминаю шрам на скуле и интуитивно прикладываю этот факт к разводу. Не может же быть, что бы она… Забудь, Алекс, не твое это дело!