Осознав, что любуется им, девушка мигом краснеет и отводит глаза, затем встает и поправляет Алекс подушку.
— Она очнется, — уверенно произносит она, глядя на племянницу. А у самой всё внутри дрожит от страха потерять ее.
— Иначе и быть не может, — с такой же уверенностью отзывается отец девочки. — Мне еще предстоит повторное знакомство с ней, на сей раз в роли отца. Я не могу потерять ее, едва обретя. — Он незаметно смахивает скупую слезу и, сфокусировав взгляд на книге, продолжает читать своей дочке про любовь. Про любовь, которая побеждает всё на свете.
6 июля 2020
Понедельник
Игорь хватает меня в охапку, заводит в библиотеку.
— Они врали мне все! Абсолютно все, Игорь! — кричу я и не знаю, что мне делать. Разом все навалилось. И моя душа слишком мала, чтоб вместить столь большую ложь, столь огромное потрясение и… все чувства разом обострились, снежной лавиной обрушились на хрупкую меня. Как такое принять вообще? Евгений мой отец? И все знали об этом? Прекрасно зная, что я все годы места себе не находила, пытаясь понять, почему же родной отец отказался от меня, почему не любил, они скрывали правду?!
— Я рядом, ты можешь верить мне, слышишь? — Игорь крепко прижимает меня к себе, но я вырываюсь со словами:
— Не трогай меня! Убирайся! Уходи! — Я яростно толкаю его и выставляю за дверь, закрываюсь изнутри на ключ.
— Алекс!
— Оставьте все меня в покое! — отчаянно кричу я и падаю на пол без сил. Слезы ручьем катятся вниз. Как давно я не плакала, а сейчас внутри будто водную башню прорвало. Рыдаю и не могу остановиться, это сильнее меня. Все попытки собраться, взять под контроль чувства терпят крах. Я больше не могу держать всё в себе. Когда шар непрестанно надуваешь, он рано или поздно лопнет. Это неизбежно. Вот и я в этот самый момент взрываюсь, всё мое нутро надрывается от крика, от отчаяния, от несправедливости, от лжи, от всей фальши. Меня тошнит от всего, что меня окружает, выворачивает наизнанку. Во мне кипит злость и плачет ребенок. Я ненавижу себя и ненавижу всех вокруг. Меня так всё достало, осточертело…
По прошествии времени я собираю, отдираю себя, соскребаю с библиотечного пола и встаю пустой оболочкой. Эмоций больше не осталось, перегорело всё, я освободилась, а башня опустела, слезы высохли.
Вяло переставляю ноги и тяжело опускаюсь на диван. Мельком взглянув на кофейный столик, замечаю на ней черную записную книжку, неосознанно протягиваю руку и беру ее, раскрываю.
"Консультация у профессора Дубиленко", — читаю я на первой странице и хмурюсь. После открываю следующий разворот и, раскрыв от удивления рот, замираю.