Слон явился Майклу Пулу вскоре после того, как Конор увидел его вылезающим из такси у бара в Сои-Ковбой. К тому моменту Майклу уже дважды не повезло, как Конору не везло весь вечер, и появление слона он немедленно и с готовностью воспринял как некое знамение, обещавшее удачу. Это придало Майклу мужества и бодрости, которых ему постепенно начинало не хватать. В Сои-Ковбой Майкл показал фотографию Андерхилла двадцати барменам, пятнадцати завсегдатаям баров и множеству вышибал, но никто даже не потрудился рассмотреть ее как следует, прежде чем пожать плечами и отвернуться. Затем Майклу пришло в голову отправиться на цветочный рынок Бангкока. Один из барменов сообщил ему, что это находится в месте под названием Бэнг Люк, и вскоре таксист доставил его туда. Бэнг Люк оказалась узенькой мощеной улочкой, тянущейся вдоль реки.
Оптовики устроили склады товара в пустых гаражах по левую сторону улицы и демонстрировали свой товар на столиках, расставленных перед гаражами. Правая сторона улицы пестрела магазинами, устроенными на первых этажах трехэтажных домов с франкскими окнами и маленькими балкончиками. Примерно перед половиной таких балкончиков сушилось на веревках выстиранное белье, а один из них, над магазином под названием “Джимми Сиам”, был весь увит зеленью, спускавшейся из подвешенных к перилам горшков.
Майкл медленно двигался по улице, вдыхая ароматы сотен цветов. Из-за каждого столика за ним пристально наблюдали. Это было не то место Бангкока, куда привозили туристов, и любой, выглядевший подобно Майклу – высокий белый человек в джинсах и белой рубашке “сафари” от “Братьев Брукс”, – не принадлежал этому миру. Майкл не ощущал в их взглядах угрозы, но чувствовал себя нежеланным гостем на этой улице. Какие-то люди, нагружавшие горчичного цвета фургон коробками с цветами, лишь мельком взглянули на Пула и отвернулись, другие же, напротив, так сверлили его глазами, что Майкл чувствовал спиной их взгляды, уже давно миновав их столики. Так он прошел до конца улицы и остановился, чтобы взглянуть через невысокую бетонную стену на реку Чаофрая, вода которой пенилась от многочисленных воронок. У берега качался длинный двухпалубный теплоход с надписью “Отель “Восточный”.
Затем Майкл обернулся, и несколько человек, оторвав от него взгляд, неохотно вернулись к своей работе.
Майкл вернулся на Чероен Кранг-роуд и стал заглядывать в каждый магазин в надежде увидеть Тима Андерхилла. В неопрятно выглядевшем кафе пили кофе таиландцы в грязных джинсах и футболках, в “Компании “Золотые поля” из-за зарослей папоротника на Майкла с любопытством глядел какой-то клерк, в “Бангкок Иксчейндж лтд” за большими темными столами двое мужчин разговаривали по телефону, в “Джимми Сиаме” утомленная жизнью девица лениво подняла голову и уставилась куда-то на прилавок, полный срезанных роз и лилий. В “Модах Бангкока” одинокая покупательница, усадив на бедро грудного ребенка, перебирала вешалки с платьями. В последнем здании находился банк с цепями на дверях и закрытыми ставнями на окнах. Обогнув дорожный знак, Майкл вновь пошел по улице, не только не обнаружив Тима Андерхилла, но не найдя ни малейшего намека на его возможное присутствие здесь. Он был врачом, а не полицейским, и знал о Бангкоке только то, что написано в туристических справочниках. Майкл рассеянно смотрел на проезжающие мимо машины. Затем внимание его привлекло какое-то непонятное движение на другой стороне улицы. Приглядевшись, Майкл понял, что видит перед собой слона, живого рабочего слона.