Фома достал ещё один кусочек колбасы. Пуфик оживился. Пятясь, домовой подманивал кота за собой и отступал туда, где занял боевую позицию Семён. Пуфик пока ничего не понял, но ситуация ему нравилась. А тут ещё и колбаса шлёпнулась прямо у самого носа. Кот съел, А Фома уже новым кусочком машет. Но с подоконника.
Пуфик был… Как бы это помягче… Грузным мужчиной. И это не шерсть была шикарная. Она-то как раз росла обыкновенная, гладкая. Это Алёнкина любовь была огромна. Так огромна, что звериный доктор каждый раз в ужасе закатывал глаза, когда из переноски выкатывался Пуфик. Но он все ещё оставался котом. Подкрутив хвостом траекторию, Пуфик пузатым снарядом взвился в воздух и плюхнулся рядом с домовым. Впрочем, Фомы на подоконнике уже не было. Он мёрз наверху, на открытой форточке, вместе со Степанычем.
– Не допрыгнет, – убеждённо сказал Ильич.
– Не допрыгнет за одним, два покажи, – возразил Семён.
Пуфик меж тем внизу все дожевал и заозирался.
– Кис-кис, – позвали сверху, и заманчивый запах пробудил в коте все самые лучшие мысли. Пуфик аж подобрался весь, а Фома уже вертел двумя кусками колбасы.
– Слушай, Степаныч… А ты уверен? – глянул за окно Фома, пытаясь понять, как именно они завершат идею неугомонного соседа.
– Мани давай! – огрызнулся Семён. – Щас допрыгнет, всё решим.
Допрыгнуть Пуфик смог, даже слишком. Всё-таки не каждый день приходилось ему так стараться. Поэтому кот не рассчитал. Ну поплохела у него кошачья математика в голове, колбасой затуманило. Ещё раз взлетев в воздух, усатый круглый дирижабль вскользь коснулся лапами оконной рамы, сшиб мощной грудью Фому и вместе с ним ухнул в уличный сугроб.
– Ох, голова моя садовая! Не предусмотрел! – и, продолжая себя ругать на чем свет стоит, Степаныч кинулся на улицу спасать операцию.
Пострадавшие нашлись быстро. Фома мягко приземлился, удачно. Выбрался кое-как, посмеялся даже, что уж слишком часто он падать стал… А вот Пуфику подурнело. Он на улице своими лапами и не бывал. Разве что в раннем котячестве, когда его Алёнка из подвала забрала. А с тех пор ни-ни. Надо оно ему? Ох, прав был доктор, колбаса до добра не доводит! Ох, лапам-то как холодно. Ох, пузо морозит!
– И что дальше, великий стратег? – спросил Фома, разглядывая перепуганного и вжавшегося в снег кота.
– Форточка у тебя открыта?
– Ну да, сам же просил…
Степаныч посмотрел наверх, удостоверился.
– Колбасу доставай! – скомандовал домовой. Фома откопал последний кусок и показал его Пуфику. Кот не двинулся с места.
– Чего это он? – удивился Степаныч.
– Испугался! Или поумнел…