Она снова сунула руку в рюкзак и нащупала круглый, холодный бок походной фляжки. Вытащила открутила крышечку и скривилась: из фляжки запахло хлебным вином.
Она порылась еще, но ничего полезного в рюкзаке больше не было. Весь остальной объем занимали завернутые в рубашки гувернера украденные золотые кубки и пара статуэток. Он явно стащил их из замка, в надежде продать. Это, может быть, и не плохая идея, но сейчас беглецы больше были бы рада стакану воды и куску хлеба с сыром и мясом. Хотя пить хотелось больше, чем есть.
Елина вздохнула и снова взяла фляжку с вином. Она определенно предпочла бы воду, но выбирать не приходилось. Сделала глоток, чувствуя, как обжигающая жидкость, смочила истерзанное горло и провалилась в желудок горячим комом. По венам промчалось пламя, заставляя кровь бежать быстрее.
Не зря, наверное, гувернер взял с собой эту фляжку, усмехнулась она. И пусть плата за всколыхнувший энтузиазм будет высокой, но это будет потом. А сейчас у нее появились силы идти дальше.
— Фиодор, — она обняла братишку, — нам надо идти…
— Я хочу к Неку! — снова заныл ребенок, — отнеси меня к Неку!
Она пожала плечами, встала, повесила фляжку на пояс, надела на плечи рюкзак, подхватила хныкающего из последних сил братишку, обмотала его веревками, чтобы немного освободить руки, и зашагала дальше по темным каменным коридорам, освещая путь горящей свечой.
Она не оглядывалась. Помощи ждать неоткуда. Все зависит от нее.
До первой развилки она добралась очень быстро. Узкий лаз уходил резко вправо от основного коридора. Он был почти не заметен за большим камнем, выступающим из относительно ровной стены. От этого коридор слегка вилял.
Повороты следовали один за другим. Если бы Елина не вызубрила их последовательность, то они заблудились бы и пропали в гулких пещерах.
Изредка, когда чувствовала, что усталость догоняет, она делала привал. Садилась, прямо на пол, прислоняясь спиной к холодным каменным стенам, и прикладывалась к фляжке, делая крошечный глоток. Досчитав до пятисот, вставала, сжав зубы, и шла дальше. По пути есть источник. Надо дойти до него и хорошо отдохнуть. Расплатиться за этот искусственный прилив сил больной головой и слабостью.
Фиодор перестал плакать, заснул, положив голову на плечо. Твердые острые грани спрятанных в рюкзаке кубков больно давили на спину. Иногда ей хотелось выбросить их за ненадобностью, и шагать налегке. Только она не решалась остановиться. Голова кружилась, перед глазами плыла пелена, мысли плясали бессвязными обрывками, а глупый смех поднимался пузырьками, щекоча горло. Ей еще никогда не приходилось пробовать хлебное вино, которое считалось слишком крепким для женщин. Но все эти ощущения, несомненно вызвал именно этот напиток.