— Вот, наставница, — поставив ведро, отчиталась, демонстрируя необходимые для обряда компоненты, — проточная водица из реки, свежая соль из деревни и только что пойманный гад для жертвы.
Мешок побольше в моих руках негодующе зашипел. Пришлось немного его встряхнуть, чтобы успокоить ядовитую живность.
Наставница же не спешившая как обычно приступать к упокоению вдруг сказала:
— Что-то у меня сегодня кости ломит, да туман стелется перед глазами, так что в этот раз сделай всё сама. Я понаблюдаю.
Неожиданно, но ожидаемо — должна же я когда-то начать применять свои знания на практике.
Пожав плечами, при этом скрывая лёгкую нервозность, я подняла подол платья, заправила его за пояс, где висел короткий кинжал, и, сбросив стоптанные башмаки, ступила босыми ступнями на холодную землю. Пальцы на ногах моментально окоченели, а по телу пронеслась неприятная дрожь.
Сразу захотелось повозмущаться, высказаться о том, какие неприятные моменты приходится терпеть и ради чего? Чтобы потом вновь обозвали уродиной, спустили собак, а то и камнем швырнули? Всё равно ведь не дождёшься благодарности. Как же всё-таки тяжела жизнь тёмного мага, тем более, если тебе достался настолько редкий вид чёрной магии.
Хоть мысли мои пребывали в беспорядке, обряд я провела уверенно и быстро. Каждое слово на своём месте, каждое действие производится точно, будто я занималась этим всю жизнь, а не просто наблюдала за чужой работой.
Рука не дрогнула даже в последний и самый спорный момент колдовства, за что тихо наблюдающая наставница похвалила:
— Молодец. Чистая работа. Скоро мне нечему будет тебя учить.
— Хотите от меня избавиться? — С долей опасения пошутила я, осеняя маленькую могилку змеи знаком скорейшего перерождения. Мне было жаль отбирать её жизнь, но лучше змея, чем младенец. Законы некромантии суровы, потому таких как я и ненавидят.
— Что ты, глупая, — мягко отвечает наставница, подходя ко мне ближе. Её клюка тонет в земле, не смотря на копытце, но она всё равно наклоняется, чтобы погладить меня по голове и сказать: — Для меня ты словно родная дочь. Куда же эта старая карга сможет от тебя деться.
— Вы не старая, — бормочу, пытаясь скрыть смущение. Редкие проявления нежности всегда заставляли меня краснеть.
— Правильно, я древняя, — смеётся мой самый родной человек во всём мире. — Ведь я умудрилась повидать даже деда нынешнего короля! У него, кстати, были такие же прекрасные рыжие кудри как у тебя.
Узловатые пальцы наставницы берут кончик моей косы и щекочут мой нос. Я фыркаю и поднимаюсь, спеша обуться, а заодно колко заметить: