Возвращаясь домой, Фродо чувствовал еще большее смятение в мыслях. Всегда, насколько себя помнил, он был скоромным, соблюдающим приличия человеком. Женившись, стал примерным, семьянином. А когда, помимо воли, косился на проходящую мимо девицу, спешил отвернуться, часто успевая перехватить в ответ кокетливый выстрел глазами. Эльза полушутя утверждала, что он видный мужчина. И, кажется, даже немного ревновала. Все это льстило самолюбию, однако, не настолько, чтобы возгордиться. Но этот мимолетный взгляд незнакомки походил на пощечину или оскорбительный подзатыльник. Одним только движением бровей, Фродо столкнули на несколько ступенек ниже. Даже недавнее поведение сеньора Кальве, не задело, как это промелькнувшее в женских глазах пренебрежение.
" Да, что с тобой?!" – спрашивал себя Фродо. И вдруг пришла нелепая мысль, что возможно одна из литературных героинь Изгнанника повстречалась ему сейчас на перекрестке. Каким-то таинственным образом Алехо Каморо начал вторгаться в его жизнь. И хотя Фродо не был склонен к мистике, в голове промелькнуло:
"Заканчивать надо этот чертов заказ, как можно быстрее!"
Уже в нескольких шагах от своего порога, за спиной привычно, прозвучало:
– Ей, будь человеком, составь компанию!
Кадуло сидел на крыльце своего большого, но обветшалого дома. Непременным вечерним атрибутом на ступеньке стояла открытая бутыль. Рядом скромно пристроились два небольших стакана. И эта не замечаемая раньше деталь, неожиданно резанула по сердцу:
" Каждый вечер, выбравшись из пустоты старого мрачного дома, человек сидит на крыльце и ждет. Но все идут мимо, не желая протянуть в его одиночество руку!"
Увидев, что сосед подходит к его крыльцу, Кадуло даже растерялся и суетливо стал наливать стаканы.
– За твое здоровье! – произнес Фродо. Отпив глоток, почувствовал, что вино у этого пьяницы отменное и, наверное, стоит не малых денег. А Кадуло, отправившись от растерянности, начал монолог. Сегодня он вешал не о своих ратных подвигах, а про службу в Тайном совете. Интересно ли это слушателю Кадуло не волновало. А Фродо, уже жалея о своем поступке, опять с горечью размышлял о людских нравах:
"Человек мучается одиночеством. Мечтает, чтобы кто-то оказался рядом. Но все лишь для того, чтобы в очередной раз вылить на чужие уши ведра пьяного бахвальства, намекнуть на связи, раздуть свою значимость, как надувала шейный воротник та маленькая ящерица в зверинце."
Допив бокал, Фродо попрощался. Чтобы не обидеть, сказал, что его уже заждались дома. Но оправдание не помогло, и в спину снова полетели возмущенные пьяные выкрики.