Здесь урок шёл намного веселее: Федя бегал по кабинету, возбуждённо стучал указкой по доске и требовал абсолютного внимания и идеальной тишины. Мечтать и хмуриться было некогда, тем более что географию я любила и волей-неволей отвлеклась от своих мрачных мыслей.
Следующая перемена была двадцать минут, и обычно мы бегали в столовую, чтобы перекусить: брать полный обед не хотелось, а вот пицца и компот или чай были как нельзя кстати. Сегодня мы поступили так же, и я удостоверилась, что романтические истории о том, как влюблённые от горя теряли аппетит, худели и бледнели – не про меня: я с удовольствием съела один пирожок с картошкой и ещё один – с капустой. Горячие пирожки были замечательными на вкус, но когда остывали – становились совершенно неудобоваримыми. Объяснить этот феномен мы были не в состоянии, оставалось только одно: проглотить их, пока они горячие, что мы и делали.
Пирожки провалились внутрь быстро, перемена ещё не закончилась, и мы сидели в кабинете математики и болтали. Я ещё пару раз рассказала им, что произошло вчера, девочки вновь принялись мне сочувствовать, как вдруг в кабинет влетел Димка Березин, увидел меня и заулыбался во весь рот:
– Вот ты где! Привет! А я тебя по всей школе ищу!
– Привет! – я с удивлением смотрела на него, а он, сияя улыбкой, сел рядом со мной; девочки предусмотрительно пересели за соседнюю парту, навострив ушки.
– Я всё-таки вспомнил, почему твоё лицо мне знакомо! – радостно воскликнул он.– У меня отличная память, и я всю ночь мучился, потому что, пока я не вспомню, не успокоюсь!
Он вытащил фотографию и положил её передо мной:
– Вот!
Я посмотрела и ахнула: это была отлично сделанная чёрно-белая фотография большого формата. Мне смутно вспомнилось, что Димкин отец увлекался фотографированием и что я не раз видела его с камерой в руках. На снимке был запечатлён сам Дима рядом с тортом, на котором можно было насчитать восемь свечек; лицо именинника было торжественным, он уже надул щёки, собираясь задуть огоньки; а вокруг него и сзади толпились такие же радостные детишки, которым не терпелось тоже подуть на свечки и попробовать торт.
– Смотри! – он ткнул пальцем. – Узнаёшь?
Я пристально всмотрелась, куда он показал, и за плечом виновника торжества узнала свою, урезанную наполовину, но невероятно довольную мордочку с двумя косичками.
– Вспомнила? – он требовательно смотрел на меня, и я вспомнила: это был единственный его день рождения, на который я была приглашена. Тогда Димке разрешили позвать всех, кого он хочет, и он воспользовался этим правом на всю катушку: наприглашал чуть ли не всех подряд: мальчиков, девочек, и я тоже удостоилась этой чести…