– Ну, ладно, отец твой ввязался, – сказала я. – Ты-то чего трясёшься?
– Да я и сам… – Дрон замолчал.
– Что сам? – спросила Марина.
– Сам с ними связался… сначала просто интересно было: они крутые, у них тачки, денег полно…
– Дрон! У тебя такой богатый отец! Чего тебе ещё надо было?! – не поняла Марина.
– Это только видимость… – вздохнул Андрей. – Батя мне денег совсем не даёт!
– Почему?!
– Считает, я должен знать цену копейке! А ребята мне всегда одалживали! Я потом отдавал, когда мог!
– Ты и сейчас им должен? – спросил Дима.
– Сейчас – нет…
– Андрей, завязывай с ними, – посоветовал Саня, до того не проронивший ни слова, а только с жалостью смотревший на него. – Ведь это только начало, потом цепочка потянется, не успеешь оглянуться, как окажешься за решёткой. Вместе с твоими «друзьями». А оттуда дороги нет, я-то знаю…
У Саши старший брат сидел на «красной зоне». По глупости попался, по малолетству: с пятнадцати лет был на учёте в милиции за хулиганство, а в восемнадцать они с «группой товарищей» ограбили киоск, избили продавщицу, и сейчас он отбывал срок за групповой вооружённый грабёж. Судьи не посмотрели ни на молодость преступников – самому старшему было девятнадцать лет, – ни на слёзы матери, а уж сколько их Сашина мать выплакала, можно было представить! Она костьми легла, чтобы вытащить сына, но удалось ей только «смягчить» приговор с двенадцати до девяти лет. Иван отсидел уже пять, через четыре года, в возрасте двадцати семи лет он должен был выйти на свободу и «начать новую жизнь».
– Мать говорит, у Ваньки половины зубов нет и он почти лысый, а ведь брату двадцать три, – мрачно сказал Санька. – Так что, Дрон, пораскинь мозгами.
Вот так невесело заканчивался наш праздник… Никому уже ничего не хотелось, поэтому мы молча разошлись по комнатам и легли хоть немного поспать. Мы с Мариной устроились рядом с Ксюшей, и Маринка тоже вскоре уснула, а я ещё долго смотрела в темноту и удивлялась: жизнь похожа на американские горки (кто сказал, я не помню, но как верно!), за одну ночь мне удалось испытать разочарование, тоску, надежду, восторг, страх, гнев и жалость!
Но, конечно, радость от поцелуя с Митей, от подарка пересиливала все остальные чувства – люди так эгоистичны! Я сжимала в руке рыжего котёнка и отчаянно надеялась, что всё это не окажется сном, а будет иметь продолжение!
***
Утром первого января я проснулась, когда девчонки ещё мирно посапывали в подушки. У Ксюши был нормальный цвет лица, розовые щёчки, и я подумала, что, может быть, всё обойдётся и она забудет то, что было.