– Стреляй, добрый молодец, всё равно мне жизнь не мила…
У парня сердце обмерло да руки опустились:
– Ты что это, говорить умеешь??
– Да, могу, – грустно ответил серый. – Только зачем мне это уменье? Всё равно без времени погибать…
– Почему погибать? – не понял парень.
Вздохнул горько-прегорько заяц:
– Всё моё семейство наш Леший соседнему Лешему в карты проиграл. Обязаны мы к нему сегодня явиться. А что уж он с нами сделает – никому не ведомо…
– Как проиграл? Вы что ж, у него на побегушках?
– Не токмо на побегушках, а в полном крепостном праве, что хочет, то и делает… – ещё горше вздохнул заяц. – Милая моя, идите сюда! – лапкой махнул.
Вышли из травы зайчиха серая и пятеро зайчат, все грустные, с поникшими ушами. Мать детей к себе прижимает.
– Вот всё семейство моё, идём к чужому Лешему в незнакомый лес, – у зайца даже слёзы на глазах проступили.
– А можно ли вашей беде помочь как-то? – Любим и о малой нужде своей позабыл, так горем заячьим проникся.
– А как ты поможешь, добрый молодец? Видишь, у нас у всех уши особым, лешьим, узлом завязаны, который говорит о том, что нас в карты проиграли. А развязать его только другой Леший сможет, – всхлипнул серый.
– А можно ли посмотреть на этот узелок? – поинтересовался парень.
– Пожалуйста! – заяц ближе к нему подошёл.
Любим на корточки присел, присмотрелся, острый ножичек вынул: чик-чик – и освободил ушки зайцу. Тот встрепенулся, ушами повёл, усами моргнул:
– Жена! Иди скорей! Сейчас добрый молодец…а как тебя звать-величать? – спохватился зверёк.
– Любим.
– А по батюшке?
– Иванович… – совсем растерялся парень.
– Любим Иванович сейчас нас из повинности вызволит!
Окружили серые да пушистые охотника, большими глазами на него глядят, лапками трогают. Любим всем узелки подрезал, ушки освободил, и радостное семейство запрыгало в чащу, хвостиками виляя.
– Спасибо тебе, Любим Иванович! – поклонился заяц. – За помощь твою я тебе отплачу. Как нужда будет, только крикни: Заяц серый, куда бегал? Прибеги! Помоги! – лапой помахал, ушами постриг и убежал.
– Вот ведь!– пробормотал парень, сам себе не веря, нужду малую справил, к сестре пошёл.
– И где зайцы? – строго спросила она.
– Промахнулся… – соврал Любим и подсел к костру.
Лада уж и огонь развела, и грибов набрала, на прутики их нанизала, чтобы пожарить.
– Ну и хорошо! – обрадовалась братниным словам. – Сейчас грибков жареных поедим да и пойдём! Что это ты смурной какой? – пригляделась к Любиму.
– Смеркается уже, – не ответил он. – Может, заночуем, сестрица? А с рассветом в путь?
– Ты прямо на себя не похож, – покачала головой она. – Не случилось ли чего?