– Какую?
– Ручку вашу поцеловать…
Лиза вспыхнула, как летнее солнце на закате, и, не колеблясь, протянула руку сквозь решётку. Петька осторожно взял её тонкие, слабые пальчики в свою большую ладонь и поцеловал, едва прикасаясь губами. От его поцелуя по телу Лизы словно пропустили ток, она вздрогнула, колени её ослабли. Осторожно вытянула пальцы из его руки и пошла к двери, около выхода обернулась: он стоял, прижавшись лицом к решётке и жадно глядя ей вслед.
– Ты мне тоже очень нравишься, Пётр Иванов! – прошептала Лиза и выскользнула из комнаты свиданий.
– Что со мной такое творится? – спрашивала себя Лиза.
Она словно горела в огне, щёки пылали, сердце стучало, горло перехватило, как при глотошной. Девушка внимательно рассмотрела свою кисть, и ей показалось, что поцелуи Петра светятся на коже; она поднесла руку к лицу и, не особо задумываясь, что делает, прижалась к ним губами. Слава Богу, что проделывала она всё это уже сидя в карете извозчика и никто не видел её сумасшествия! В смятенных чувствах Лиза приехала домой, скупо ответила на взволнованные расспросы Ларисы и заперлась в своей комнате, где и застал её Дивов…
Он, собственно, приехал позвать её кататься, но тут же увидел, что с его будущей женой что-то не так.
– Лизанька, что случилось?
– О чём ты, Серёжа?
– Ты сама не своя… тебя что-то тревожит?
– Ну, Серёжа, посуди сам, что может меня тревожить сейчас?
– Ты опять об этом мерзавце?
– Не надо его так называть! – вскинулась Лиза.
– А как прикажешь мне его величать?! Моя невеста думает о нём день и ночь, а обо мне совсем забыла! – Дивов обиженно замолчал.
– Обиделся! – Лиза подсела к нему, положила голову на плечо. – Не обижайся, Серёженька! Он такой бедный, несчастный, и нет у него никого, кто бы позаботился о нём…
– А я? – жалобно сказал Дивов. – У меня тоже никого нет… кроме тебя!
Лиза засмеялась.
– Что ж тут смешного? Братьев и сестёр у меня не было, отец с матерью умерли… Я совсем один на белом свете…
Лиза с удивлением посмотрела на него: эта сторона медали как-то ускользала от её внимания. Она, вероятно, в силу беспечной юности, не задумывалась о том, что у такого взрослого человека, как Серж, тоже могут быть братья и сёстры… родители… Он ведь сам в возрасте её батюшки, зачем же ему нужны отец и мать?! А вот, оказывается, нужны… Вот он сидит и тоскует… Лизе стало неловко от своего эгоизма, и она сказала:
– Сержик, пожалуйста, прости меня! Поедем кататься, как ты хотел?
– Лиза, я же просил не называть меня Сержик! Сержик – коржик… – недовольно проворчал Дивов, но по голосу было слышно, что он уже не сердится.