– Здравствуйте, – в замешательстве пробормотала она. – Я ищу… мне сказали…
– Здравствуйте, здравствуйте, – юноша сделал широкий приглашающий жест в комнату. – Проходите! Вы ведь к Петру Фёдоровичу?
– Да…
– Петя! – громко крикнул молодой человек. – К тебе пришли! Дама!
– Я уже здесь! – и Пётр выскочил из примыкающей к первой комнаты.
Лиза замерла, впившись взглядом в любимого человека, которого она не видела вот уже пять лет.
– Саня, – негромко сказал Пётр.
– Понял! – юноша ретировался, неслышно прикрыв за собой дверь.
– Ну, вот мы и одни, Лизавета Александровна… – Пётр взял её за руки. – Дай наглядеться-то на тебя…
Пронзительные глаза, не утратившие ни капли синевы за прошедшие годы, слегка увлажнились.
– Ты просто красавица, Лиза, – прошептал он. – Я успел забыть, какая же ты красавица!
Пётр притянул её к себе и поцеловал. Потом в течение долгого времени не было сказано ни одного вразумительного слова… Лизе опять было хорошо, как никогда, но восторг мешался с чувством горечи, плотно поселившейся в её душе.
– А ты изменился, Петя, – лёжа рядом с ним и вглядываясь в его лицо, сказала Лиза.
– Что изменилось?
– Ты стал… более мужественным, что ли… более жёстким… морщинки появились, – она поцеловала Петра в уголок глаза. – Шрам… Как ты живёшь, Петя? – неожиданно спросила Лиза.
– Так и живу, Лизанька, вечно в бегах… Но разве это жизнь?!
– Ты… не один?
– Ты имеешь в виду, нет ли у меня семьи? Нет. Вся моя семья – это Саня, друг, товарищ и брат, – улыбнулся Пётр. – Ну, и ещё мама!
– Лариса?! – Лиза не поверила своим ушам. – Она жива? Как она?
– Жива и здорова, нам бы так, живёт в Сибири. Она, Лиза, замуж вышла и счастлива. Как я там оказываюсь, навещает меня и… – Петька осёкся.
– Как ты там оказываешься?!…
– Да, Лиза, меня ведь поймали тогда и вновь осудили, но я опять бежал. Теперь приходится быть очень осторожным: слишком много особых примет, – он показал на шрам у виска, на кандальные отметины на запястьях и засмеялся, – Хорошо, клеймо на лоб не поставили, вот тогда было бы тяжелёхонько!
– Петя, а может быть, тебе бросить всё это, повиниться, да честно отсидеть? – с робкой надеждой спросила Лиза.
– Нет, Лизавета Александровна, – вздохнул Петька. – Мне теперь туда нельзя! Засудят на пожизненное и сгнию я в каторге, как таракан…
Они помолчали, глядя друг на друга.
– Петя, – нерешительно начала Лиза. – Мне надобно кое-что тебе сказать…
– Говори, я слушаю.
– Это очень важное… Здесь есть туалетная комната?
– Ты мне это хотела сказать? – засмеялся Петька. – Вон та дверь!
Лиза подхватила одежду и наскоро привела себя в порядок. Она была в настолько расстроенных чувствах, что не обратила никакого внимания на богатую обстановку номера, заметила лишь, что всё было очень красивым и неброским. Когда она вышла из туалетной, Пётр тоже успел одеться и выкатил откуда-то накрытый сервировочный столик.