– Забава, Забавушка, – подходит Валя ближе. Корова вздыхает, прикрывает веки, и Валя начинает чесать ее белое пятно на плоском лбу, между глазами. Нежная истома проходит по большому телу Забавы, что та затихает, и с углов ее рта свисают две блаженные нити слюны. Нежное прикосновение девичьих пальчиков успокаивают грозное животное, которому никто не указ – ни хозяйка баба Полина, ни лютые на расправу пастухи. А между тем в ведро потекли первые капли, пахнущего летним лугом, молока. Вот за это молоко – три ведра в день, – за это густое, как сливки, волшебство и терпят тяжелый характер кормилицы. Правда бабуля, по деревенской привычке, никогда не хвалит ее, и когда идет из стойла с тяжелым ведром, тетя Ирина, соседка, с завистью глядит через забор: – Подоили, Полина Сергеевна? Не зря кормите свою Забаву, много дает. Бабушка боится «сглаза»: – Ой, да что там от моей Забавы молока, лишь мука одна.
На улице снова собирается стадо. Валя выгоняет корову со двора. Пастух, заметив Забаву, каменеет лицом, издали машет на нее длинным кнутом. Забава оборачивается, глядит на него злобным взглядом, будто хочет сказать: «Помаши, помаши, если жить надоело!» – и совершенно спокойно вступает в ряды, бредущие на луг, за деревню. И тут, за соседним забором, Валя замечает двух сестер, своих подружек. Ровесницу Свету (с который они сегодня вместе ночевали) и Юлю (она младше их на два года). Девочки зовут подругу искупаться на реку.
– Сейчас, только у бабушки отпрошусь, – бросает им на бегу Валя.
Со всех ног мчится в дом. Бабушка в это время достает противень с готовым пирогом из печки и ставит на стол, остужаться:
– Что ж, беги, – соглашается бабушка, – только не долго. На полчаса. Скоро родители придут с фермы, сядем обедать. Валя кивает и уносится с подругами вдоль огородов, мимо васильков и ромашек деревенского луга, с мухами и бабочками. Торопиться охладить жаркое и потное тело в мутных водах мелкой, холодной речушки…».
Часть 3. Самый длинный день.
Второго сентября выглянуло солнце. Наступал один из таких осенних дней, когда солнце всеми силами пытается согреть землю по-летнему и не может. Это бессильная старческая ласка налагает на окружающие объекты природы печать усталости и какой-то специальной тихой осенней грусти. Даже небосвод какой-то унылый. Нет, не серый, пасмурный, а даже наоборот, голубой, с белыми волнами барашков-облаков. Но, поднимая свой взор повыше, далеко ввысь, незримо ощущается отошедшая от тебя животворящая сила, а в прохладном осеннем воздухе носится не видимая глазом паутина. Общее впечатление от такого дня похоже на то, что как будто где-то умер дорогой и любимый тебе человек. Вы, узнав об этом известии, сомневаетесь в его смерти, и в душе чувствуется смутный протест против сложившийся ситуации. Хочется верить, что он жив, вот именно этот самый дорогой человек, а сердце никак не может примириться со словом: смерть; Но есть и своё, неземное, возвышенное, в таких осенних деньках – убывающая жизненная энергия наводит каждого из нас на мысли о том мире, который при всяком освещении остается неизмеримо больше озаряемого видимым солнцем. Вся эта убаюкивающая философия, и успокаивает самые беспокойные сердца, которые возбуждает весна. Итак, наступал солнечный осенний день.