28 минут (де Франц) - страница 4

– Перегибы на местах, – он пожал плечами. – Но такое метро, такая культура, стоит мессы! Надо немного подождать пока сменится пара-тройка поколений и всё наладится. Понимаешь, проблема нашей общей родины вот в чём, – он с заговорщическим видом приблизился к моему лицу как будто готовился открыть мне великую тайну и даже перешёл на «ты». – Вам не хватает постоянства, стабильности. Стоит только привыкнуть к чему-то, опять перемены и катаклизмы – и так каждые десять лет. В таких условиях невозможно построить справедливое и просвещённое государство, выработать правильное взаимоотношение. А кто виноват? Герцен. «Его разбудили декабристы, отсюда всё пошло».

– «Ах, декабристы!.. Не будите Герцена!.. Нельзя в России никого будить». Месьё, я в восторге от вашей эрудированности и патриотизма. Но скажите на милость, почему тогда вы не здесь, а там?

– На это много причин, но давайте не будем о грустном, расскажите лучше о вас, чем вы занимаетесь, где вы работаете, если не секрет?

– В месте, где я получаю зарплату.

– А почему вы не выражаетесь проще? Скажите я работаю…

– Неприятное это слово, работа, рабское. Рабы не мы!

– А вы знаете, но, как ни странно, слово раб и слово работа имеют разные происхождения, поэтому умоляю вас, сударыня, не надо их мешать. Работать это от французского raboter – строгать, пилить, вырезать. Ещё при Петре это слово привезли кораблестроители. А раб от протославянского слова oрбъ, так что это совершенно не однокоренные слова.

– В жизни бы не подумала, как всё сложно, однако.

– Ну, а всё-таки, что там у вас на работе такого неприятного?

– Да ничего интересного. Светская хроника, вирусные ролики малолеток. Понимаете, я больше не могу писать статьи про котиков, собачек и подростков, которые раскачали инстаграм. Я хочу рисовать!

– А вы ещё и художница?

– Только учусь… Только пока не определилась с направлением, мне нравится пробовать разные стили. А хотите я вас рассмешу? У меня есть такая маленькая фишка. Я развожу краску подсолнечным маслом, оно не так сильно пахнет, как растворитель.

– Подсолнечное масло вредно, холестерина много, лучше оливковое.

– Полноте сударь, я ж не ем его. А хотите я вас как-нибудь нарисую?

– Ну только если, как-нибудь, а то от ваших вкусностей я стремительно набираю вес, – сказал он, уплетая четвертую партию шоколадных блинчиков.

– Вам куда?

– На красную линию, до «Юго-Западной».

– Какое совпадение! И мне на красную, до «Университета». Как же Москва разрослась! Когда-то, ваша «Юго-Западная» была конечной. А теперь Большая Москва. Стоит отлучиться на пару десятков лет, а у вас тут одно кольцо за другим, как грибы после дождя!