Колдун обещает озвучить результаты на следующем уроке в… пятницу. Да, в пятницу.
Всё, мы свободны. До завтрашнего утра, а там опять в школу. Тимка о чём-то тихо спорит с другом, когда к ним подходит мрачного вида я. Мрачная я потому, что велики шансы на то, что мне, может, придётся идти домой не только с Тимкой, а с Семёном тоже. Не то гадкий, не то мерзкий тип – таким он мне кажется после одного дня, в одном классе.
И не ошибаюсь: Семён топает с нами и демонстративно не замечает меня, а я его. Ничего, только сегодня нам по пути, а уже на завтра я уговорю Алису с Фёдором, что могу вполне справиться сама и что мне не нужна «нянька», только узнать как так «путешествовать» из одного места в другое. Ну, ещё раздобыть бы на первое время расписание с картой замка. Это всё, что понадобиться для того, чтобы не таскаться с Тимкой везде, особенно если с ним компания друзей.
Мало того, что я не люблю людей или колдунов, – не суть важно! – так толпы терпеть не могу! Всю дорогу до выхода Семён с Тимкой болтают, не замечая меня, а я скучаю. Чего они так медленно идут?
– Можем поторопиться? – спрашиваю я вполне миролюбиво и осторожно, когда понимаю, что терпеть общество обоих придётся ещё долго.
– Что-то не нравиться? – зло прищурившись, отвечает Семён, в отличие от меня, в его глазах неприязнь. Такой резкий ответ меня удивляет, однако я не подаю вида:
– Да, – честно отвечаю я, не собираясь грубить в ответ. Я не интересуюсь подобными личностями, а ругаться лень… спать охота. Но если вынудит, я не кроткая овечка!
– И что же такое, выпендрёжница? – сразу переходит на оскорбления мальчишка. Бесит, но мне ведь и так скучно, почему бы не «развлечься по-злому»?
– Зачем же сразу так грубо? – кривя губы в ухмылке, отвечаю я. Есть очень хороший способ победить в споре: не хамить хаму в ответ. Однако я его немного изменила пару лет назад, чтобы тоже не скучать.
– Выскочка, ты сама напросилась! Кто просил так подлизываться к учителям?
– Я? Подлизываюсь?! – с неподдельным удивлением переспрашиваю я, ведь подобное заявление в свой адрес слышу впервые, а, поверьте на слово, слышала я немало; поэтому в притворном ужасе отвечаю, чтобы ещё больше побесить хама. Что я там говорила про то, что ругаться лень? Забудьте, надо ведь как-то «веселиться»! – Быть не может, «я» и «подлизывалась»? Какой ужас! Как я так только могла? Ох, помогите, спасите, умираю!
Теперь моя очередь самодовольно и гадко слабиться, глядя на побелевшего от злости друга Тимки. Кстати о Тимке:
– Прекратите, не надо ссориться, – влезает со своей неуместной и, на мой взгляд, до ужаса наивной репликой брат Алисы. Я улыбаюсь ещё шире.