Мячи в руках противников, Семён пытается перехватить большой красный, а я большой синий, решив не лезть к нему, пока он сам не лезет ко мне. Девочка-зайчик тоже летит наперехват, только Кирилл, самый виртуозный «летун» нашего класса, внезапно делает переворот, и запускает мяч своему товарищу сзади. Я резко торможу и пытаюсь допрыгнуть, чтобы схватить мяч, когда кто-то с силой врезается в меня.
Мы летим на землю. Мётлы вперемешку с руками-ногами. Эй, этот кто-то, вообще-то не пушинка!
Когда боль на миг оглушает меня, этот «кто-то» перестаёт давить мне на живот, кажется, локтём, и я стремительно откатываюсь в сторону.
– Тьфу! – а небо такое синее, только пара облачков, но рассматривать, на что они похожи, у меня нет времени.
Я тру рукавом нос (точнее, едва касаюсь из-за слепящей и резко боли). Вот же-шь…
– Да вы издеваетесь? – спрашиваю я не то у облаков, не то у одноклассников, пока не решила. Каждый октябрь я разбиваю нос вот уже девять лет.
А я уже и позабыла про эту «традицию».
– Эх, ну вот, надеюсь, у колдунов есть средство по удалению кровавых пятен с ткани? – на сей раз я говорю это самой себе, мне даже ответ не нужен.
– Вы в порядке? – дурацкий вопрос, грозная леди!
– Ерунда, – отмахиваюсь я, и машу как раз таки грязным рукавом. Могло быть хуже, да и я не из «привередливой четвёрки».
– Быкова, проводите её в медицинское крыло, – строго велит женщина, пока я поднимаюсь с земли и тру кровь на лице в попытке стереть. Хотя это и имеет обратный эффект. Теперь, если верить ощущениям, я похожа на любителя обидеть слабых, который по ошибке пристал к профессиональному боксёру!
И у меня есть три варианта: либо у колдунов есть способ вывести яркие пятна крови с рубашки легко, либо я распрощаюсь с этой одеждой, либо проведу пару часов в попытках отстирать кровь. Но на второй вариант лучше не рассчитывать.
– Пойдём, – кто-то легко берёт меня за локоть свободной руки и несильно тянет куда-то. Пока я, потерявшаяся в пространстве, покорно следую и не сопротивляюсь.
– А мы куда? – спрашиваю я у девочки-зайчика.
– Ты не слышала? В медицинское крыло, – удивляется моя «спутница-проводница», а затем смущённо спрашивает: – Сильно больно? Прости, это я виновата, не успела вовремя затормозить!
– Опа! Так это по твоей милости мне теперь рубашку стирать? Ох, дорогуша, я тебя уже ненавижу! – бормочу я, на самом деле нисколько не злясь, мне просто охота поворчать. На случай, если девочка-зайчик не умеет читать мысли и эмоции, (а я всё-таки не чудовище, которому нравиться, когда из-за него люди чувствуют себя плохо, ну, или некомфортно), поясняю. – Если тебя легко расстроить, то просто зажми уши и не слушай. Я не злюсь, мне просто скучно.