Итак, продолжим перечислять заключения этого дня: я поскользнулась в ванной, разлила чай, грохнулась на лестнице, по дороге до круга промочила ноги, опять вывалилась из портала во дворе школы. Правда, на сей раз – представьте! – никто даже не удивился. А ещё я опоздала на урок. Подумаешь, шнурки на ботинках развязались… Кто из колдунов вообще придумал повсеместно носить высокие, едва ли не до колена, сапоги на шнуровке?!
Ну, к моему большому удивлению, на это неприятности заканчиваются, и я искоса поглядываю по сторонам, ища что-нибудь, что разбавит мой день. То есть я ищу внезапно «сбежавшие» неприятности.
Снежка сегодня опять чрезвычайно дружелюбна, и теперь она меня уже по-настоящему пугает этим своим поведением. На уроках сидит со своей «компанией», и я не могу не замечать, тех недовольных, если не злых взглядом её подружек. Мало им того, что болтают все уроки, так они и нередко мешают остальным! Иногда я даже не сомневаюсь, что «стайка хихикающих девчонок» обсуждает мою скромную персону. Или не скромную… точнее, «не очень скромную».
Нашим самым интересным уроком за сегодня я смело могу назвать историю. Я ведь ничего не знаю о колдунах, а тем более об их истории. Жуть, как интересно! Так интересно, что я даже забываю о своём извечном желании покалякать в тетрадке.
– Что-то случилось? Ты выглядишь сердитой, – говорит мне в столовой Вася. И вместо ответа я хмурюсь ещё сильнее. Такие вопросы больше злят, чем помогают!
– Я не сердита, а недовольна.
– Так… что-то случилось? – обеспокоенно спрашивает Вася. – В школе что-то?
– Случилось, – мрачно отвечаю я. – Ты достал со своими вопросами!
И я не собираюсь извиняться за грубость. Больно надо! Вася сам с вопросами пристал, а я думала опять о записке и словах Кузьки-Кусаки.
Прошлый урок был «скучнее некуда», а этот – просто ушей не оторвать!
А потом у нас ещё одна пара, и можно будет идти домой, только я не совсем понимаю в чем суть этого урока. Называется он «проявитель».
На этот раз кабинет заперт, и мы всем классом топчемся у дверей, ожидая учителя. Тимка болтает о чём-то с Семёном, я сижу на подоконнике и таки устраиваю каракули, правда, не в тетрадке, а в черновике.
На самом деле я совсем не люблю рисовать, и моё данное творение – плод скуки, и называется он «карикатура».
Режущей уши трелью по коридорам пролетает звонок. Я снова обвожу одноклассников и полупустой коридор взглядом, и как раз успеваю заметить выскочившую из-за угла молодую девушку. Я бы дала ей на вид лет девятнадцать. Растрепанные волосы, взволнованный вид, толстенная папку бумаг в руках – да, я не ожидала, что это наша учительница по проявителю.