Вот тогда к ней подошла какая-то сгорбленная старушка с клюкой и отобрала у Инги пистолет. Потом она ещё долго что-то выговаривала бабушке, после чего им пришлось уйти из клуба.
– Да, жалко пистолетика, – подумала Инга и незаметно для себя заснула.
Проснулась она от того, что в душевой зажегся свет.
– Бедный ребёнок, уснул на кафельном полу!
Незнакомая женщина взяла Ингу на руки и отнесла в спальную комнату, где положила её на кровать.
– Как ты могла забыть о ребёнке? Так она без завтрака и обеда осталась? – Инга слышала, как эта женщина ругала, ту знакомую, которая её оставила в душевой.
Ей, конечно, хотелось есть. Она бы сейчас съела бабушкиного, так вкусно пахнущего куриного бульончика с жёлтой лапшой. Но и от горбушки чёрного хлеба сдобренного пахучим подсолнечным маслом и натёртого чесноком с посыпанной крупной солью не отказалась бы. Такой хлеб ей всегда делал двоюродный старший брат Васька, когда они на самокатах, большой ватагой, убегали на Левый берег Дона. Инга проглотила слюну и под сопение остальных детей, крепко заснула.
В субботу после полдника за детьми стали приходить родители. За Ингой пришла мама. В этот день была смена Раисы Васильевны, так звали воспитательницу, которую Инга про себя называла злой тёткой. Подарив ей дефицитную коробку конфет «Ассорти», мама спросила её, о поведении дочери.
– Ничего, хорошая девочка, у нас всё хорошо, правда, Инга? – воспитательница погладила девочку по голове.
– Правда, – поёжившись от её прикосновения, ответила девочка.
И это действительно было правдой. Инга стала привыкать к новому коллективу, к новым порядкам и первый день её нахождения в детском саду, стал забываться.
Инга подружилась с детьми в группе. Ей даже нравилось находиться в садике, но только в ту смену, когда работала добрая и всегда улыбчивая Людмила Николаевна. Она придумывала интересные игры, читала детям книги. Они водили скучный для всегда подвижной Инги хоровод «Каравай». Но чаще играли во дворе садика в весёлую игру в мяч под названием «Вышибалы». Когда по средам приходило время купания в душе, Людмила Николаевна мыла отдельно девочек и отдельно мальчиков. Но когда, среда выпадала на дежурство Раисы Васильевны, Инга отказывалась идти в душ, потому, что воспитательница приказывала раздеться сразу всем детям и они голышом толпились у душевой комнаты, каждый ожидая своей очереди. Инга стеснялась. Она понимала, что стоять голышом перед мальчиками нельзя. Можно в трусиках, но эта вредная Раиска, заставляла их даже перед тихим часом всех вместе раздеться до трусов, а потом всем вместе садиться на горшки, для справления своих нужд.