Хотя одна толковая, по моему мнению, идея всё же посетила меня, и она показалась мне единственно верной в данной ситуации. Если пойти на восток, я выйду к реке Неман, которая и станет отправной точкой моего путешествия. Тогда, следуя вверх или вниз по течению реки, я наткнусь на какой-нибудь населённый пункт и сориентируюсь, где же я всё-таки нахожусь. Решив не тратить больше время на размышления, я определил стороны света по солнцу, как учил меня профессор, и направился на восток. Мысль, что я мог оказаться в России, и в таком случае к реке мне следовало бы двигаться на запад, почему-то не приходила мне в голову.
К сожалению, целый день блужданий по лесу не принёс совершенно никаких результатов. Мне даже показалось, что высоченные деревья вокруг меня стали расти ещё гуще, словно бы окружая попавшего в расставленные ими сети одинокого отчаявшегося путника. А именно таким отчаявшимся я сейчас и был, поскольку на всё про всё у меня оставалось всего лишь два дня, а на третий уже необходимо было организовать встречу с Наполеоном. Ну а как это сделать, если я не только не добрался до деревни, но даже ещё и не понял, где нахожусь?
А между тем лес постепенно погружался в сумерки. Хотя это мне поначалу показалось, что постепенно. Вскоре я понял, что тьма сгущается довольно быстро, и необходимо срочно подумать о ночлеге. И только я успел собрать дрова и с горем пополам при помощи огнива развести огонь, как тёмная ночь окончательно вступила в свои права.
Перекусив, я устроился на траве, но долго ещё не мог заснуть, поскольку меня одолевали тяжёлые мысли. Я понимал, что единственный способ вернуться обратно к профессору, а соответственно впоследствии и домой – это найти шапку Наполеона. А единственный способ найти её – сблизиться с самим Наполеоном. Когда говорил профессор, эта задача казалась такой простой, но на деле же всё выходило иначе.
Через некоторое время мои мысли сделались путанными и бессвязными, звуки ночного леса во главе с шуршанием листвы подхватили моё сознание и унесли в сонное царство, оставив лежать возле костра лишь обездвиженное тело. И только на рассвете по сложившейся за минувшие месяцы привычке я открыл глаза и тут же ощутил сильный озноб, поскольку огонь в костре давным-давно погас, а моя одежда промокла из-за росы.
Первым делом необходимо было заново развести огонь, чтобы просушить одежду. Правда, из-за отсыревших дров мне с большим трудом удалось сделать это. Но вот запылало яркое пламя, я разделся, развесил одежду, и за какой-нибудь час она высохла. За это же время я успел согреться и перекусить, и теперь готов был продолжать свои поиски. Надев на себя сухое и заткнув незаряженный пистолет за пояс, я забросал костёр землёй, взял мешок с вещами и отправился в путь, как и вчера, в ту сторону, откуда всходило солнце.