– Интересно, – удивлённо покачал я головой. – А как вернуться обратно?
– Этого я не знаю, – пожала она плечами. – К сожалению, в отцовских записях сохранились не все страницы, какие-то были испорчены. Поэтому я и не могу заставить машину времени работать. Не совсем понимаю, для чего нужны некоторые приборы и всё ли я правильно собрала.
– Будем разбираться, – сказал я и ободряюще улыбнулся ей. – Мне нужно ознакомиться с этими записями. Где, говоришь, они хранятся? В библиотеке?
– Да, раньше та комната была кабинетом отца, но после гибели родителей я стала называть её библиотекой. Пойдём, я тебя провожу.
Мы вернулись в дом, и Вивьен отвела меня в одну из комнат на первом этаже, где стояли шкафы, доверху заставленные книгами. Там я просидел до самого вечера, изучая чертежи и пролистывая записи, выведенные ровным аккуратным почерком, пока хозяйка дома не позвала меня на ужин.
После того как мы поели, она проводила меня наверх, а когда мы зашли в просторную и достаточно уютную спальню с большой кроватью и отдельной ванной комнатой, сказала:
– Здесь ты будешь жить. Располагайся и чувствуй себя как дома.
Я огляделся по сторонам, а затем подошёл к висевшему на стене зеркалу и некоторое время внимательно разглядывал своё отражение. Да уж, в течение тех четырёх месяцев, что я находился в теле фермера, на моей голове с каждым днём становилось всё больше растительности. Причём она росла не только на макушке, а ещё и на лице, прямо как у того доктора в больнице. С ней нужно было что-то делать, поэтому я обратился с этим вопросом к Вивьен, которая с интересом наблюдала за мной.
– Можно ли как-то избавиться от этого?
Для наглядности я ещё подёргал себя за растительность на подбородке, и немного подумав, добавил:
– Не понимаю, почему у тебя лицо чистое, а у меня зарастает. Почему так происходит?
– Потому что у женщин не бывает бороды, – рассмеялась она. – А что, тебе не нравится?
– Неудобно таскать всё это на себе, – пожал я плечами.
– С одной стороны, твоя пышная шевелюра и густая борода – довольно неплохая маскировка, и если бы тебя сейчас увидели те люди, что идут по твоему следу, то вряд ли узнали бы. Но если подумать, она была нужна, когда ты жил в монастыре, а теперь действительно без надобности. Что ж, хорошо, я помогу тебе постричься и побриться. Только прежде сходи в душ и переоденься.
Она подошла к шкафу, вынула оттуда чистое нижнее бельё, штаны, футболку, положила всё это на кровать и добавила:
– Вернусь минут через пятнадцать.
После этого она вышла из комнаты, а я, сбросив с себя оранжевое монашеское одеяние, к которому уже успел привыкнуть за минувшие месяцы, отправился в душ. В монастыре условия для водных процедур оставляли желать лучшего, и теперь я искренне радовался возможности наконец-то стать чистым. Закончив с помывкой, я хорошенько вытерся полотенцем, вышел из ванной комнаты и оделся. Правда, футболку я решил пока не надевать, а сделать это после стрижки, чтобы на неё не налипли волосы. И почти сразу раздался стук в дверь, и в спальню вошла Вивьен, которая держала в руках какие-то инструменты. Я заметил, что в её глазах промелькнуло восхищение. Некоторое время она смотрела на меня, вернее, на мой обнажённый торс, а потом покачала головой и сказала: