Олег отложил лист и задумался, не обращая никакого внимания на шум в зале. Как будто выключился из реальности. У него, у человека, есть нечто особенное, за что инопланетяне готовы много платить. Не только деньгами и технологиями, но и уважением. Ко всем людям. Это что-то нужно усилить какими-то имплантатами. Фигня вопрос. Он станет пилотом самого настоящего космического корабля. Улетит с Земли. Никогда не увидит ни Светку, ни маму. Ни друзей, ни звёздного неба в телескоп. Оно будет вокруг. Протяни руку и дотронься. Или можно отслужить обычную срочную службу где-то на крайнем севере, а потом вернуться домой. К гречке с котлетой. Что же выбрать?
Он снова взял лист и перечитал его. Подумать до завтра. Шумело и в голове, и в сердце. Мысли прыгали, словно свихнувшиеся белки. Но где-то в глубине он уже знал ответ.
Увернуться от лазерного луча невозможно. Пучок фотонов движется с предельной в вакууме скоростью света, а значит, увидеть его можно только тогда, когда он в тебя уже попадёт. И всё же он уворачивался. Нарушая законы физики, раз за разом он оказывался в той точке пространства и времени, в которой избегал смертельного нагрева от импульсных залпов противника, проходящих мимо. Оставляя кровавый след из замёрзших капель, он полз по небу. Вокруг дрейфовали мины.
Классы в учебке выглядели не совсем земными. Совсем неземными, если точнее. Так оно и было на самом деле: учебка уютно расположилась на Марсе. И от дома недалеко, и сбежать не получится. Всего за полгода здесь выросло несколько куполов, накрывающих корпуса, полностью пригодные для проживания человека. Только каждая деталь, каждый изгиб и поверхность, каждый прибор, кнопка, предмет быта ежесекундно кричали о том, что их сделали не люди.
Всё обучение будущих пилотов свелось к полугоду физической подготовки на Земле и году теоретической – на Марсе. Для некоторых курсантов оказалось открытием, что год на Марсе почти вдвое длинней земного, тем более на фоне того, что сутки почти не отличались. Олег был не из их числа, его познания в астрономии как-то даже похвалил препод по навигации – некий тип с красноватой кожей и зелёными глазами, с апертурой, как у хорошего бинокля. Зрение у препода оказалось соответствующее, а ощущать себя под его взглядом, словно под линзами Nikon Aculon, приходилось частенько. Поначалу Олег даже гордился его похвалой, но со временем понял, что его похвалили как ту обезьяну, которая, обучаясь грамоте в группе, раньше других научилась тыкать в букву «А».
Любимцем же всех курсантов оказался препод по конструкции корабля. По габаритам широченный и при этом довольно низенький, со смешным приплюснутым носом господин, влетев в класс на первом занятии и даже не поздоровавшись, сразу же ошарашил своим заявлением: