Вскоре незнакомцы, на чьих лицах явный авитаминоз, а во взгляде тоска, выплюнули ее из своего движения, и девчонка, чьи растрепанные волосы полностью ее ослепили, почти рухнула на станцию. А чудная лестница двинулась в новое движение, не зная усталости, имитируя путь к успеху, медленно и тягуче стала подниматься ввысь.
Озаренный светом подземный город показался не таким уж и страшным, но все равно вселял панику, ведь в сплошной суете не было видно ничего, только огромное пространство, в котором девушка совершенно потерялась. Но, убрав выбившиеся рыжие волосы из-под тугой шапки, она все-таки поняла, что не ослепла, а лишь слегка смутилась. Катя начала искать, где встать поудобнее, чтобы спокойно и без суеты прийти в себя. Она оперлась о колонну, зажав сумку между ног, и начала поправлять непослушные волосы, стянув с головы новую шапку. Купленная по случаю примечательной поездки, она совершенно не подходила девушке, прилизывая ее пушистые волосы, как утюгом. Отделанная разноцветным мрамором колонна сразу понравилась девушке, отчего она, уже прозревшая, вдохновленно улыбнулась, оголив ровные зубы, и прикоснулась к ней, пройдя по прожилкам пальцами.
Увидев смешного дядечку, который никак не мог справиться с непослушной ручкой чемодана, девушка вновь заулыбалась. Мужчина с особой озабоченностью на лице то и дело брыкался от него, а потом и вовсе бросил на пол. Он стал подпинывать тяжелую поклажу ногой, но уже с обреченным равнодушием. Устремив глаза куда-то вдаль, он встретился взглядом с не менее потерянной девушкой. Катя снова улыбнулась, правда от стеснения за это. Она, сама не своя, опустила глаза в пол и натянула на лицо новую медицинскую маску, пытаясь слиться с толпой.
Кате даже захотелось помочь дядечке, но, выдвинув вперед ногу, она все-таки сделала шаг назад, а потом еще один, увидев, как раздвинулись двери тяжелого шумного вагона. Очередная порция толпы двинулась внутрь, подталкивая несчастного и неся его чемодан почти на честном слове. Девушка только и успела, что сесть и вжаться в скамью, схватившись за ее металлические прутья. Спешащий поезд без преград скрылся в тоннеле, оставив после себя легкий ветерок и встревоженные мысли. Голодный вагон почти без остатка проглотил смачную порцию людей, вдавив их друг в друга и в стекла, кому-то приплюснув нос и даже размазав искусно накрашенную помаду.
Уже буквально через какие-то двадцать секунд станция метро почти опустела. Не было рядом ни довольно примелькавшихся ватных и невыспавшихся лиц, шумных разговоров других, активно искрящих словами, улыбками, взглядами. Только единичные унылые силуэты, медленно и пространственно прогуливающиеся по станции с поднятыми вверх головами.