Всхлипнув, вновь откроются двери вагона и послышатся охрипшие голоса, как затихающий ветер. Сквозь рассеянный свет будут идти люди с вытянутыми руками от тяжелых сумок и чумными головами от множественных дум. В съеденных звуках, заплутавших между колон, она увидит парня, отчаянно всматривающегося в пол. В неспешном людском течении он снимет капюшон тонкой дубленки и догадается, что ключи у девушки, безотрывно смотрящей в его глаза…
– Ну вот и хорошо, что владелец ключей нашелся.
– И я так думаю…
– А вот я так и не нашел.
– Вы тоже что-то здесь потеряли?
– В мои молодые годы эта станция метро была госпиталем. Тогда я и получил свою порцию первых впечатлений и любви. Безнадежно и навсегда остался увлеченным одной прекрасной девушкой… С тех пор часто здесь бывал, в надежде встретить ее… Но первые впечатления не повторить.
– Как интересно Вы рассказываете…
– Внучок! – дедушка протянул руки навстречу улыбающемуся мужчине.
– Снова нашел свободные уши, чтобы рассказать о своей большой любви? Надеюсь, что он Вас не утомил? – мужчина покачал головой.
– Это было очень интересно послушать. Я нисколько не устала!
– Он Вас не отвлек от важных дел?
– Ни капли. Я сегодня пыталась преодолеть свой страх… И, кажется, это получилось…
– Вы боитесь метро?
– Я так думала раньше…
Любовь подобно реке вползла в девушку незаметной струйкой. Озарила солнечным днем скромную боязливую натуру. Это получилось так нежно и ранимо, что провинциалка даже не успела растеряться, как утонула надолго в темных больших глазах незнакомца, который был чересчур самоуверен, когда ухмыльнулся связке ключей, так туго зажатых в ее ладошке.
Ей хватило каких-то пару минут, чтобы понять, что страшнее метро были рассказы мамы о принце, которого так рано встречать ее дочке. Но прекрасное чувство родилось само, без тени сомнений поселившись в ее небольшом сердечке. Глаза ее зажглись пьянящей негой чего-то неизведанного.
И, кажется, и она ему запала в душу, только он понял об этом слишком поздно, уже когда его вагон пересек точку невозврата. Только тогда он улыбнулся ей в ответ, спустив медицинскую маску с лица, издалека увидев ее необыкновенную улыбку, сжав до боли уже не черного хамелеона в своей ладони. Он спешно начал стучать в окно, показывая неряшливо что-то жестами, но кромешная темнота все того же страшного узкого тоннеля уже поглотила вагон.
Судьба разделила их в потоке метро, чтобы однажды две половины встретились, случайно столкнувшись в давке ранним утром. В застывшем на мгновении времени, где в тесных вагонах местами до блеска натертые поручни и порой тошнотворный запах потно-сладких духов и мыла, где на уродливых лицах еще не отошедшая дремота, а кто-то бьется в судорогах под мелодичные завывания из наушников; где в ужимках пытливые глаза что-то упорно ищут, вглядываясь через мутные стекла на случайных попутчиков, уже так примелькавшихся за долгое время; где людей связывает общее безразличие, и где никто не смотрит друг другу в глаза, пытаясь остаться незамеченным. Все жмутся телами, оставаясь неузнанными душами.