что на обратном пути купили с пырчом бутылку «янтарного»
на мои десять рублей
и хлопнули в падике на двоих
стоя возле зелёного мусоропровода
протянувшегося через все девять этажей зелёным питоном
мы обсуждали что белоснежка была наркоманкой
нюхала золотую пыльцу и порола гномов
пырч просвещал на тему клипов раммштайна
которых я не видел
например такого где они тащили лодку по пустыне
я бы мог назвать этот образ метафорой моей жизни
(постоянные попытки стать обычным
или найти всех необычными
я не понимал тогда что я классическая живопись карлы пейн
во времена ничего не оставляющие от классики)
но в универ я попал легко
как лоэнгрин по тихой глади воды
в универ где на одной колонне
я видел выведенную чёрным маркером
букву А в круге
видел оборванные листовки с серпом и молотом
на стекле с отбитым куском
будто уголок фотографии на документы
я был уверен что здесь пространство революции и искусства
все будут героями-народовольцами
студенческие волнения каждый день
или хотя бы ниферами будут
не то что в школе
из школы в универ со мной перешёл сима
он не питал страсти к истории
в аттестате имел стандартную тройку
как и по большинству остальных предметов
но надо же ему было куда-то идти
не в армию же и не на завод сразу
на истории был низкий проходной балл
(поэтому я был уверен в скольжении по тихой глади воды)
и в универе нашлись знакомые люди
которые помогли ему со вступительными экзаменами
когда ещё не было никакого егэ
утром первого сентября мы подошли к ленинскому мемориалу
на симе была белая рубашка цвета мемориала
мне достался дедовский румынский пиджак
больше меня на два или три размера
я только в прошлом году перестал его носить
с галстуком расстался чуть раньше
возле мемориала толпились студенты
для них это тоже был первый день учёбы
у симы стрельнул сигарету парень в джинсовке
разговорились
мне даже позволяли вставлять слова в разговор
парня звали серёгой
он тоже поступил на историю
вчера бухал в общаге с пацанами и девчонками
и сегодня не жди меня мама трезвого сына
сказал парень в джинсовой рубашке
дня через три серёга стал нашим старостой
и оставался старостой
пока не перешёл после нового года
в более престижную группу соцработников
а я думал глядя на него
все пришли в нормальной партикулярной одежде
одного меня дурака нарядили в пиджак
как на свадьбу привели
или на похороны в вешкайму
красные дорожки пахли всеми позапрошлыми жизнями
от мраморного всего разило морфологией мифа
я однажды был здесь
уговорил маму посмотреть на застывшую революцию
в бронзе стекле и диораме с улицей стрелецкой
улицы с деревянными домами уже нет