Потёртость на запАхе облаков смотрелась неряшливо, едва ли не прорехой в небе. Кружевные манжеты абриса61 леса, что уже довольно сильно истрепала осень, стыдливо прикрывали луну, пряча её, как жирное пятно на видном месте.
Которые глядят в небо, озабоченные лишь погодой, не умеют понять настроений, коим внимать недосуг. Что им с них? Ни проку, не убытку. А лес с рождения был совестлив без меры, и от того конфузился и не знал, как поступить, коли ни то, что помочь, но тронуться с места никак. Покачает станом, чуть не ломая корсет коры, встряхнёт редеющими кудрями, да откашляется сипло, – вот и всё, чем выдаст себя.
На удачу, мимо пробегал ветер. Скоро сообразив, что к чему, сдёрнул он с неба тёплый домашний халат, да и прихватил его с собою.
– Негоже портить ничей красы. – Укорил он напоследок, впрочем, особо не имея в виду никого. Взыскивал так только, для порядку, ибо случая кстати поворчать не упускал никогда. Бывало, что и швырнёт чем для острастки да строгости, но не в этот раз.
Селена62 явно находилась в дурном расположении духа, что не могло не тревожить тех, кому она была небезразлична. Привычная её бледность сделалась едва ли не прозрачной, так что не только смятение стало заметным больше раннего63, но самые мысли, сокровенные и так, оказались видны.
Ей мнилось, что полна излишне и, не нуждаясь в ней боле, все идут мимо, не поднимая головы. Войдя в возраст, Венера блистала, чем тянула внимание на себя, а бесстыдно намекая на близость с нею, Юпитер, Сатурн и обыкновенно смущённый Марс чертили плавные линии в звёздной пыли неподалёку, соблюдая очерёдность и стесняющую иных простоту64.
Селена совсем уж было разуверилась в себе, но вдруг:
– М’ене! М’ене!
Услышав давно позабытое своё прозвище, Луна вспыхнула, порозовела от удовольствия. Чуть-чуть, едва оборотившись в поисках, кто обратился к ней, она приметила сияние чёрного дрозда, тот горбился, слившись почти с землёй. От самого рассвета он искал осень, чтобы вручить ей утерянную золотую ленту, да так и не нашёл.
Дрозд не сводил глаз с Луны. Он определённо был влюблён, и с лёгким сердцем сиял своим чувством. Но не затем, чтобы получить нечто в ответ, а так только, – радости любимой ради, для неё самой.