— О, хорошо, а то я подумала, что придется позвонить другому вышибале из «Эклипса», чтобы сказали тебе держать руки при себе.
Она дразнится, но слова «другой вышибала» заставляют меня сжать кулаки. Но когда она улыбается через плечо, вижу, что она краснеет, и это делает нечто странное со мной. Мне хочется подскочить к ней сзади и обнять за талию. Прижать ее к машине и шлепать, пока ее задница не станет такого же розового оттенка. Кусать ее за шею и обнимать. И еще с полдюжины зловещих штучек.
Черт, эта девушка никогда не перестает околдовывать меня своей магией.
Она подходит к водительскому месту, но я говорю:
— Я поведу, ангел.
Она поворачивается и поджимает губы в ухмылке.
— Ты из тех, кто всегда должен все контролировать?
Я пожимаю плечами.
— Да. — Я считаю, что честность — лучший ответ. — И мне нравится заботиться о тебе. Но если ты очень хочешь сесть за руль, я уступлю.
Она качает головой и подходит к пассажирскому сиденью.
— Вообще-то, нет. — Ее губы задрожали, и у меня сжалось сердце.
— О, детка. — Я быстро подхожу к ней и обнимаю, стараясь сильно не прижимать ее к своей груди. Теперь это кажется таким правильным, необходимым поддерживать ее. Совсем не то, что чувствовал с другими женщинами. Разве я когда-нибудь хотел утешить другую женщину? — Ты водила машину после аварии? Нервничаешь?
Анджелина принимает мои объятия.
— Н-немного. На самом деле я не нервничаю. Просто… я не знаю, — бормочет она мне в грудь. — Я до смерти перепугалась, когда сбила тебя.
Я чувствую себя идиотом, потому что не думал, что она будет травмирована, а затем подразнивал ее, чтобы сесть за руль. Ей нужно было немедленно сесть за руль, и я украл у нее эту возможность.
Я отстраняюсь и держу ее за руки, поглаживая ее голые плечи.
— Ты поведешь машину, ангел. Хочу, чтобы ты чувствовала себя комфортно. — Я подвожу ее к водительскому месту и открываю дверцу. — Залезай. Все будет в порядке. Я рядом.
Сомневаюсь, что мое присутствие рядом с ней облегчит любое беспокойство, но я должен сказать это — необходимость успокоить ее так сильна. Мой волк, напряженный после разговора с Гарретом, немного расслабляется.
Она садится в машину и заводит ее. На лице Анджелины появляется решительное выражение, и я вижу тот внутренний стержень, который, как всегда знал, у нее имелся. Мощная, энергичная, которая только с виду кажется такой мягкой и гибкой. Это та самая Анджелина, которая придумала и осуществила безумную идею с танцовщицами гоу-гоу в «Эклипсе» и не принимала отказа, пока Гаррет не согласился.
Гаррет — самый крутой, самый серьезный альфа в округе.