Он разворачивает меня лицом к себе. Я ударяюсь задницей о стену и задыхаюсь на выдохе. Он кладет руку прямо между моих ног и обхватывает мою грудь.
— И в следующий раз, когда ты поднесешь эту киску так близко к моему рту… — Он двигает рукой, надавливая через шорты на клитор и анус. Я ахаю и поднимаюсь на цыпочки. — …ты узнаешь, что именно я хотел бы с ней сделать.
Меня охватывает невероятная дрожь Больше похоже на содрогание, только вот звучит плохо. И то, что я чувствую, на самом деле чертовски далеко от плохого. Внутри у меня все становится жидким, жар льется вниз по бедрам, прямо до ступней.
Теперь я понимаю, откуда взялась фраза «Пальцы на ногах сжимаются».
Он медленно скользит пальцами по ткани чуть выше моей щели, которая полностью пропитала мои трусики.
— Уяснила, красавица?
Я сглатываю.
— Да. — У меня сжимается лоно.
Он запускает пальцы под шорты, в трусики, и я хнычу.
— Детка, если ты снова наденешь эти шорты в «Эклипс», я отведу тебя сюда и отшлепаю эту сочную задницу так, что каждый парень, наблюдающий за твоим танцем, поймет, что на тебя претендуют.
Он откидывает голову назад и трясет ею, словно удивляясь тому, что только что сказал, но пальцами скользит, скользит, скользит по щели. Я тихо стону, мой взгляд задерживается на его груди.
— Смотри на меня, детка, — приказывает он, и я повинуюсь, не задумываясь. Танцоры по своей природе послушные люди. Мы всю жизнь лепим свое тело и разум, чтобы делать все, о чем нас попросит директор или учитель. Любой танцор, который так не делает, быстро отсеивается. Всегда найдется еще десять желающих занять твое место, если ты не готов выложиться на пятьсот процентов.
Он удерживает мой взгляд, когда вводит в меня палец.
Я хнычу, но не от боли, а от желания. Я не девственница, но буквально никогда в жизни не испытывала такого возбуждения. Соски упираются в плотную ткань рубашки, а лоно мокрое.
Я извиваюсь от его хватки на моих запястьях, сжимаюсь, чтобы вобрать его палец глубже.
Он склоняет свою голову к моей, так что мы стоим лицом к лицу.
— Ты в порядке, ангел?
Немного поздновато перепроверять разрешение, но я ценю его заботу.
— Да, — выдыхаю я.
— Хорошо. — Он вводит второй палец.
Я выгибаю бедра, приподнимаясь на цыпочки.
— Теперь ты танцуешь для меня, не так ли, детка?
— О боже, — стону я.
Он пошевелил обоими пальцами глубоко внутри меня и перестал двигаться. Просто остановился!
— Ч-что ты делаешь?
Его ухмылка передает все оттенки сексуальности.
— Просто хочу убедиться, что ты действительно этого хочешь.
Я качаю бедрами.
— Я же сказала «да».