В следующий миг дымовую завесу разметало на всем ее протяжении.
— Фак, — грустно сказал Элит, судорожно продолжая вырезать в одежде друга дырки вокруг болтов. — Гр*баный закон жанра — за миньонами всегда идет босс.
— Я бы сказал даже, рейд–босс. А у нас ни пати, ни эликов, ни фиолета, — мрачно добавил Убер, отдирая руку от стены и наблюдая, как по небу к ним медленно скользит упомянутого цвета пи*дец.
Кастер явно никуда не торопилась, плывя в небе с пафосом Звездного Разрушителя. И стоит признать, на нервы эта неторопливость давила по полной программе. А потому Убер принял самое отчаянное решение в своей жизни.
— Да помогут мне Рандом и D20 — пророк его! — выдохнул парень, и решительно отобрал у друга вибронож.
А затем одним движением вскрыл штаны, отчаянно гоня мысль, что если он промахнется с областью последнего болта арбалетчицы — петь ему в церковном хоре.
— Ты псих! — благоговейно выдохнул Элит, глчдя, как друг с ловкостью бывалого пациента психбольницы выскакивает из разрезанных штанов и растерзанной куртки, так и оставшихся висеть на стене.
— Лучше без трусов на воле, чем с трусами, но в тюрьме! — проорал Убер, концентрируясь на одном умении — быстро и далеко бегать. — Ходу, ходу, ходу!
Не успели.
Воздух внезапно невероятно сгустился, эффективно блокируя любые движения. Дышалось свободно, воздух поддерживал тело, не давая упасть, но двигаться не получалось. Совсем.
На крыше пристройки появилась еще одна Кастер, с улыбкой разглядывающая друзей, завязших как мухи в меду.
«Интересно, какая настоящая?», — рассеянно озадачился Убер, наблюдая за падающей на крышу тенью второй, летящей, Кастер.
Дымовую завесу разогнало окончательно. Стала видна тележка их компаньона. Выглядевшая так, словно на нее прыгнул переевший грибов Марио. В стене переулка зиял неслабых размеров пролом, на крыше склада торчала девица с луком, блондинистая, как Сефирот («Как там ее?», — задумался Убер. «Чингачгук, Зверобой… А, Хоукай!»). Она как раз спускала тетиву, наверняка целясь в улепетывающего Колесничего. Но тот уже домчал до угла и как раз сворачивал, напоследок показав лучнице средний палец.
Вот только стрела бодро свернула за ним!
Из–за поворота донесся изумленный вопль, затем звуки, обычно издаваемые телом, грохнувшимся на полном ходу, звонкое лязганье, глухой удар, и на пару секунд настала тишина. Потом послышался звук открываемой двери и мрачное «фааак» голосом Колесничего. После этого за поворотом ярко полыхнуло, и Колесничий спиной вперед вылетел обратно, смачно треснувшись об стену.