Нинка сдвинула брови. – Ну и ладно… – начала она. Потом хотела сказать, что не испугалась вовсе, но поняла, если скажет, то всё. А нужно было что-то ответить про волков, осечь Сашку.
Как раз вовремя подбежал Николка с длинной изогнутой веткой. За ним нёсся Федька с толстой и тяжёлой палкой, которая была чуть–ли не больше его самого. Они быстро посоветовали Сашке, что там неподалёку много неплохих «орудий». Можно поиграть в солдат или в рыцарей. Так что Сашка без оглядки убежал искать себе пистолет-пулемёт или палицу, дабы вступить в игру.
Мальчишки дрались на палках, представляя себе, что это мечи. Нинка тоже захотела потехи, схватила с земли загнутую ветку. Через несколько минут она лучше всех размахивала саблей, так что даже бывалый рыцарь Сашка робел и отступал назад.
Тамара стояла в стороне. Она почти не хотела играть, и только неясное чувство заставляло её задуматься о том, чтобы схватить какую-нибудь корягу и ринутся в бой. Её останавливало желание выглядеть старше и умнее. И говоря себя, – Тамара, нужно держать марку. Чего я буду с мелюзгой…– девочка села на траву и подняла голову к небу.
На холмике было тепло. Солнышко ласково пригревало и хотелось снять с себя удушливые бушлаты и шарфы. Обманчивый весенний воздух дышит свежестью, однако стоит только чуть расстегнуться, размотать укутанную шею и тут же можно заболеть. Дети знали об этом, потому немного ерзали, трогали пуговицы и воротники, но ничего не упраздняли. Один Сашка залихватски расстегнул фуфайку до середины и выразил вид собственного превосходства.
–Ты чего, Сашка, застегнись!– начал маленький Федька тоном, полным неизъяснимой заботой, – Распахнулся тут! Потом хворать будешь…
Но старший брат не слушал, а только сильнее размахивал полами фуфайки. Дети бегали по лугу, а у самого пригорка вилась горбатая оранжевая, как верблюд, дорога. Отсюда сверху она виделась какой-то безжизненной. На ней совсем ничего не росло, а земля у неё была какая-то растасканная, сухая, словно кем-то обиженная. Только вдали почти у самых хат, дрожала стройная липа. И её свежая краса как будто предавала смысла жёлтой и кривой дороге.
Так прошло около часа. Обессилев, дети присели на траву. Роса уже сошла к полудню и лишь иногда маленькие стекляшки воды ещё свисали с травинок. Кое-где открытая земля дышала влагой. Мягкие, взрыхленные комы – жирные от плодородия, будто не знали куда себя деть. Недавно ещё они были проталинами, а теперь весь простор зеленел.
Оттепель всегда робкая, в отличие от морозов, которые бьют резко и даже нагло, словно дальние родственники, явившиеся без приглашения. Хорошо, что холодная пора была позади и дети всего околотка бегали как ошалелые, стремясь напиться теплотой молодого солнца.